Я знаю, кто ты

– Я вам уже говорила: между нами ничего нет, – отвечаю я.

– Вечером накануне исчезновения ваш муж обвинил вас в измене. Это так?

– Да.

– Мы поговорили со всеми сотрудниками ресторана, где вы ужинали вчера вечером. Ни один из них не видел за окном женщины, соответствующей вашему описанию, но несколько человек говорят, что вы целовались. Кто-то из них даже вас сфотографировал. Хотите посмотреть? – Инспектор тянется за «Айпадом». Я качаю головой и чувствую, как горят мои щеки. – Так что, если вы не собираетесь заявить, что просто репетировали сцену из нового фильма…

– Я действительно не понимаю, какое это имеет значение, – говорю я.

– Это имеет большое значение, потому что человек, ответственный за все, что случилось, явно это долго планировал. А это значит, что он долго вас ненавидел. И если бы мы знали почему, у нас было бы гораздо больше шансов узнать, кто это был. – Инспектор ждет, не скажу ли я что-нибудь. Я молчу, и она громко вздыхает. – Все, мы закончили.

Алекс Крофт встает и направляется к выходу, а ее молчаливый напарник следует за ней.

– Вы закончили? – переспрашивает Джек. – Вы что, издеваетесь?

Она останавливается и оборачивается.

– Еще кое-что. – Не обращая внимания на Джека, она смотрит на меня. – Нам удалось выйти на след вашего родного отца.

Я замираю на месте и чувствую, как кровь леденеет в моих жилах.

Она знает, что я родилась в Ирландии. Она знает, что я на самом деле не Эйми Синклер.

– Что вы имеете в виду?

– Джона Синклера.

Я пытаюсь не выдать охватившего меня огромного облегчения.

– Когда его выпустили из тюрьмы, он вернулся в Эссекс и какое-то время жил там у человека по имени Майкл О’Нил – предполагаю, что это ваш дядя по материнской линии.

Джон действительно жив?

Я не знаю, что сказать, и молча смотрю на нее. Как всегда, инспектор Крофт не ждет, пока я подберу правильные слова.

– Если учесть, что вы все эти годы считали своего отца погибшим, а я только что вам сообщила, что он жив, ваша реакция кажется немного странной.

Я снова начинаю следить за выражением лица.

– Такие серьезные новости сложно так сразу осознать. Где он сейчас?

– Это нам неизвестно. Мы думаем, что он переехал в Испанию, но это было уже почти двадцать лет назад. У вашего отца могут быть причины желать вам зла?

Я вложила в его руку пистолет, и он отправился в тюрьму за убийство трех человек, которых я застрелила в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году.

– Нет.

Она снова направляется к двери.

– Миссис Синклер, я знаю, когда мне не говорят всей правды, и знаю, что вы от меня что-то скрываете. Когда будете готовы мне все рассказать, звоните. Мой телефон у вас есть. До тех пор, пожалуйста, не тратьте больше мое время.

Шестьдесят четыре

Забавная штука – время. Как оно растягивается, сгибается, складывается.

Мегги разглядывает фотографию маленькой Эйми, и ей кажется, будто снимок был сделан вчера. Взгляд детских глаз возвращает воспоминания о счастливых временах и напоминает ей, что такие времена были.

Мы не всегда были такими, как теперь.

Мегги отмахивается от этой мысли, жалея, что она вообще пришла ей в голову, но некоторые мысли невозможно стереть, как ни старайся.

Целый день она развозила антиквариат по магазинам на улице Портобелло, и теперь у нее болит спина. Руки покрылись мозолями от тяжелых коробок. Бизнес растет, и приходится перевозить все больше товаров. Дома умерших – это пыльные, заброшенные сокровищницы, ценные трофеи так и ждут, кто их заберет. Мертвым все равно, им эти вещи больше не понадобятся. Это была тяжкая работа, и, хотя Мегги всеми руками за равенство, сказать по правде, это работа для мужчин – таскать такие тяжести. Она чувствует облегчение, вспомнив, что сегодня последний раз, когда ей приходится этим заниматься. Больше ей вообще не нужно работать: Эйми скоро позвонит.

У девчонки всегда была невероятная память, даже в раннем детстве, и как только она вспомнит свое прошлое, они смогут вместе строить будущее. На свою собственную память Мегги не может так положиться. Никто из нас – она уж точно – не хранит в памяти каждый момент каждого дня каждого года за всю прожитую жизнь. В хранилище нашей памяти на это просто не хватит места. Пока. Мы выбираем, какие воспоминания хранить, а какие сдавать в архив, и, как и все в жизни, это вопрос выбора. Мы живем той жизнью, которую выбираем, ориентируемся на то, что, как нам кажется, мы заслужили, и держимся за воспоминания, которые нам особенно дороги, – те моменты, которые, по нашему мнению, сделали нашу жизнь такой, какой она в итоге стала. Система очень простая, но так она и работает. В отличие от Эйми, Мегги, конечно, не помнит всего, но она помнит достаточно.