Я, звездный рыцарь, или Выйти замуж за героя

— Наш навигатор когда-то водил гоночную яхту, — шепнул Бодяга Шоррену. — Это случилось уже после того, как ты попал на каторгу. Я тогда был не то, чтобы на мели, но изо всей старой команды на плаву оставались только мы с Минком. Еще трое сидели тише воды, ниже травы, чихать — и то боялись, и ждали, что мы сделаем. Ему не повезло — на последних гонках его яхту буквально размазали по трассе в каких-то пяти-шести километрах от финиша. Дело было не в космосе, а на планете, так что сам понимаешь… От яхты тогда осталось одно воспоминание. Это была не его вина, того типа, который так его подставил, сняли с гонок, но… короче, если бы не эта неудача, хрена с два я бы получил себе эту парочку, — он окинул любовным взглядом пилота с навигатором, которые уже хрипло препирались с Минком, доказывая, что старпом тут лишний.

После того памятного разговора Шоррен стал чаще появляться на публике. То ли взялся наконец за ум, то ли наоборот, надел личину простого парня, который рад оказаться среди своих. Отношение к нему изменилось, даже Минк теперь не морщился, когда тот проходил мимо. И все-таки в глубине души Шоррена грыз червячок сомнения. Испытательный срок-то еще не прошел!

Система Дельты Возничьего кишела кораблями. Похоже, сюда подтянулись все, кому не лень. Конечно, Метеорные Скачки — сам по себе повод паниковать, но что-то уж много собралось на орбите кораблей всех мастей.

— Боевые, — заметил Минк, когда «Вольный Ветер» пристроился в очередь на стыковку. — Вон тот и тот.

— Сам вижу, — процедил Бодяга. — Охрана?

— Не похоже. Опознавательные огни не горят.

— Что-то случилось?

Старпом лишь пожал плечами.

За то время, которое понадобилось кораблю, чтобы дождаться своей очереди на стыковку к орбитальной станции и подключение к заправке и осмотру, они увидели восемнадцать гоночных судов разной конструкции, двадцать частных кораблей и шесть боевых. Из них только два — патрульные, причем явно с перебитыми номерами. И это только в самой системе Дельты Возничьего, не считая торговых, грузовых и пассажирских судов и парочки звездопроходцев, которые держались в сторонке с независимым видом — мол, мы тут просто так стоим, отдыхаем. А перекурим — и полетим своей дорогой, так что не обращайте на нас внимания. Впрочем, один все-таки обратил — когда «Вольный Ветер» проходил мимо, корабль вспыхнул сигнальными огнями и несколько секунд переливался иллюминацией, словно в большой праздник.

— «Черный Телец»! — ахнул капитан. — А этот что тут забыл?

— Кто это? — Шоррен невольно вытянул шею, любопытствуя.

— Да есть тут один… Лет восемь назад появился. Вроде и раньше мотался там и сям, кое-кому примелькаться успел. Потом пропал. Ходили слухи, он продался имперцам и даже вроде как его капитану «черную метку» присылали. Но тот сумел отбиться. Про Хищника слыхал?

— Ну, — имя-прозвище было мало знакомо, но Шоррен все равно кивнул с таким видом, словно слухи о похождениях упомянутого пирата дошли даже до джунглей Гудзона.

— Вот те и «ну»! — в беседу включился пилот. — Этот Флинн Рейнджер, капитан «Тельца», разделал Хищника, как бог черепаху. Не без помощи со стороны, ясный пень. Нарушил условия дуэли, смылся, кинулся под защиту имперцев, а потом вдруг вернулся примерно полгода назад.

Полгода назад. Через несколько месяцев после того, как сам Шоррен вернулся в большой мир. Совпадение или просто… случайность? Он хотел присмотреться к силуэту знаменитого корабля, но тот уже остался далеко за бортом.

— Близко не подходит, но торчит рядышком, — сделал вывод капитан. — Значит, там назревает что-то интересное…

Они со старпомом переглянулись, и Шоррен почувствовал, как у него засосало под ложечкой.

Неизвестностью они продолжали терзаться примерно еще три часа, пока болтались на орбитальной станции. Дожидавшиеся своей очереди пилоты порой обменивались замечаниями, приветствиями и слухами. Пришло сообщение и от «Черного Тельца» — мол, тоже на сходку прилетели? — но все эти обрывки замечаний, слухи и сплетни лишь подогревали интерес. Впрочем, капитан, получив какую-то шифровку, тут же уединился в каюте, открыл индивидуальный канал связи.

Шоррен остался на мостике, посматривая на экран, который весь уже занимала планета. Планету первооткрыватели назвали, не мудрствуя лукаво, Уздечкой, и ей еще повезло — соседки именовались Трензель, Хомут и Вожжа. Освоена и заселена она была лишь частично — кроме городов, заводов, шахт и открытых карьеров, попадались открытые равнины, леса и горы. И Шоррен неожиданно поймал себя на мысли о том, что скучает. Замкнутое пространство корабля ему надоело. Хотелось не просто пройтись, размять ноги, но и вдохнуть чистый воздух лесов. Да, его тянуло на планету, в лес. Почему? Сила привычки? Или просто там, в джунглях Гудзона, он наконец, нашел себя, но просто некому было открыть парню глаза на то, что все познается в сравнении?

Им в конце концов нашли место на стоянке, и, стоило пилоту посадить корабль, как к «Вольному Ветру» подкатили три механизма — чистильщик, ремонтник и заправщик.