Яблочко

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ. Панмахогерей, панмахогерей! День юности матерей божественных, злоторогих, ступайте, укромные боги, на пир афтавротид в урочище скотий скит — то панмахогерей, панмахогерей, день вечности сыновей! Стекается к тетраподам беспечных мужей хоровод: корова божья, божья корова, аспидных яблок крап, вымя ихором молочномедовым не истощится никак. О, муж! Герой или раб. О муж! Сатир или пёс! Волооких Афтавродиона задобри, задобри: к сосцам прильни, ветром покрой, тлей накорми, замри! Неподвижен канон Фимелы: порождается сотый Фис, вместо рук его аспис тяжелый, вместо рук его острый лабрис, хитрый изверг, себя архонтом объявляет племени тлей — тли вызывают Фиса на панмахогерей! Где лишь он, пылающий охрой, был ловок и зверски смел, один из молочных братьев на пир с богами воссел, пирующий Фис, триумфатор, сна сильнее, земли тяжелей, ты, обогнавший змей, испивший из Ахерона, слушай Зевесово слово! Ныне, парчой облечённый, своих матерей взорать ты должен, чтоб Фениксофисом свой Фисгекатомб собрать! Настигни же краснофигурных по фосфору млечных копыт, наполни зерном утробы! Гангреной парча закипит, оставив прогретую тризну для щирых кольчатых тлей — мистагогов культа Паллады Пандемос Панмахогерей!

АФРОДИТА и АФИНА слушают спокойно. Луна и огни дерева загораются, МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ возвращаются на места. АФИНА кладет ксифос на жернов.

АФИНА. Не думаю, что сможешь, но попробуй.

АФРОДИТА. Рискните, мама, в это же мгновенье вас тронет чувство жгучее любви к царю попоек Пану, будете скакать с менадами, с себя сдирая кожу.

ГЕРА. Успею я до прежних ипостасей к оголышу все нити распустить. Пока живите. Только яблоко — моё, не то я всех зациклю, отвечаю!

АФРОДИТА. А как всерьез считать тебя, свекровка, прекраснейшей из эллинских богинь, покуда твой супруг на каждый пеплос вздымает свой…? (Мычит вместо слова, показывая бутыль.) А ты, воинственная дева, как станешь ойкумену убеждать? Быть может, наштампуешь гобеленов белейшей нитью, всех принудив взять один домой под тенью страшной смерти? Прошу я вас, богини, не позорьтесь, примите тавтологию мою: отдайте плод, давно всем априори понятно, кто прекраснейшая тут. Кто за?

АФРОДИТА поднимает руку.

АФИНА. А ты зачем так надпись вожделеешь? Диплом ещё и ленту закажи! Фу, пошлость декадентская…пандемос!

АФРОДИТА. Чтоб не было сомнений — разночтений.

АФИНА. Давайте призовём своих питомцев, сразятся и победой рассудят. Для этого ж нам смертные?

ГЕРА. Поведал тайну мне владыка — муж: они для оборения титанов, те не выносят, мол, ни запаха, ни вида смертных — чесаться начинают. Вот чтобы из таких собрать фалангу, приходится почасту так вздымать свой…(Мычит вместо слова, показывая на бутыль.) Думаете, нет?

АФРОДИТА. Не скажешь, что побочен сей эффект по важности его. Нет! Они нужны для дыма.

ГЕРА (задумчиво). А Зевсу кинодесма из крапивы, чтобы его на привязи держать…

АФИНА. Ну, призовём? Геракл — слава Геры, от имени меня Тесей, кто там тебе…Адонис умер…Пан! Пусть не герой, а бог, но кривоног он, силы здесь равны.

ГЕРА и АФИНА со смехом делают хай-файв.

АФРОДИТА. Ой, раз уже Геракла Пан догнал, чтоб осчастливить. Ну, почти: запутался копытами хмельными в коварных простынях — я покарала их, конечно, прежестоко, отправила в диктерион служить. Осталось к воле жребия припасть: на литос — металлон — папирус.

ГЕРА. Не смертные мы, слушать глупый жребий. Давайте спросим мужа и отца. Племянника. Царя, да, в общем, Зевса!

АФИНА (Афродите). О, карта наша бита. Даже у Ареса добиться проще истинный ответ. А на отца надежды нет.

АФРОДИТА. Надежды нет и так, она же у Пандоры.

ГЕРА (свистит). Гермес, поди сюда!

Появляется ГЕРМЕС, насвистывая.

ГЕРА. Что, как там обстановка?

ГЕРМЕС. Так весело! Охотимся на чей-то тучный скот. (Обходит богинь, целуя руки Гере и Афродите и пожимая по-мужски Афине.) Но Пана ждём, он едет на кентаврах, вот с ними мы галопом загудим и будем до утра паниковать! (Меропе.) Меропа, а тебе привет большущий от Сизифа, мужа твоего, коринфского царя! (Разминает локтевые и коленные суставы.) Вчера я был в Аиде по делам, — он ничего, бодрится, гладко выбрит. Настроен позитивно, оптимист. А ты спустись, невесте расскажи, какое это дело — быть за смертным.

МЕРОПА. Нет уж, пусть сама!

ГЕРМЕС начинает отжиматься от пола на кулаках. Богини считают, АФИНА подтрунивает: "Вот ты слабак", "Ну, держи, держи планку-то!", "Тебя и ребёнок сделает!".

ПСАМАФЕЯ (Меропе, оглядываясь на богов, полушепотом). О, если бы наказана была Фетида не только браком, а и саваном ещё для всех своих детей, особенно, конечно, сыновей, раз замуж согласилась за убийцу подлого сынишки моего! Пусть плачут тоже мать с женой Пелея, тем паче они сёстры.

ГЕРМЕС встает под аплодисменты богинь.

ГЕРМЕС. Не слышал я, отвлекся на своё. О чём вы?

ПСАМАФЕЯ (показывает ткань). На счастье вышиваю я невесте, в знак примирения, чуть позже пожелать спущусь…побольше сыновей.

МЕРОПА. Конечно же, бессмертных. Мы вместе ей, закончив, пожелаем.

ГЕРА. Вы что-то там опять разговорились.

МЕРОПА и ПСАМАФЕЯ виновато наклоняют головы.

ЭХО. Побольше сыновей!