Яблоко возмездия

Денис обернулся, посмотрел через окошечко в задний отсек. Геннадий сосредоточенно пытался вставить на место оторвавшийся уголок обивки сиденья. Интересно, а с чего он взял, что Костя повез всех именно в питомник?

– А почему вы так уверены, они все сидят именно в питомнике? – поинтересовался журналист. – Костя вроде бы на дурака не похож, а это самое глупое из возможных решений: возвращаться с украденным ребенком туда, где его уже однажды нашли.

Айзель задумчиво покашлял:

– Дураком-то Костя никогда не был, но от человека в нем осталось немного. А растения, даже самые умные, это все-таки растения. Например, они не любят перемещаться, стараются не отрываться от корней. Короче, он придет к своим хозяевам, на старое место, если я хоть что-то понимаю в этой системе.

Краем глаза Денис увидел голубой прямоугольник в окне кабины.

– О! – закричал он. – Вот он! Там был этот вагончик, где они жили!

– Поворачивай! – приказал Геннадий пилоту. И приник к своему небольшому окошку десантного отсека. Обзора не хватало, и он снова высунул голову в кабину.

– Ну, где ваш вагончик? Куда летим? – Вертолет завис неподвижно в воздухе, Миша шевелил пальцами над приборной доской, выбирая, какую кнопку нажать.

– Только что промелькнул, я видел. – Журналист изо всех сил вглядывался в окно. Ужасно слепило солнце. Никогда бы не подумал, что свет может так мешать видеть…

– Ну и где там он у тебя промелькнул, слева или справа?

Вербицкий задумался. Вертолет ведь успел немного повернуться. По отношению к чему было это голубое пятнышко?

– Чего? Лево-право путаем, сено-солому в школе не проходили? – Пилот, кажется, нашел, на ком выместить свое раздражение.

– Миша, не дави на человека, – встал на защиту Айзель. – Не так это просто – искать с высоты. Тем более без привычки.

– Нежные все какие. Мне надо понимать, куда летим, – хмуро ответил Михаил.

– А мы можем развернуться, – спросил Денис, – и лететь очень медленно?

– Не вопрос.

В принципе голубое пятнышко могло ведь и почудиться. Хотя почему? Вот же питомник, длинные линии посадок, надо же, как много погибших растений… На земле не казалось, что все настолько в упадке. А вот большое изумрудное плато. Наверное, это и есть та яблоневая роща, за которой полянка с ивой, у которой они с Сенькой играли в облака.

Снова показалось яркое светло-голубое пятно. На небольшой высоте и скорости стало понятно, что это порванный надувной бассейн, видимо, оставшийся от прежних времен, когда здесь жили смотрители.

А зачем, собственно, ориентироваться на голубое? Это же стены вагончика. А крыша наверняка другого цвета. Конечно, другого. Вот такого невнятно-землистого.

– Вот этот вагончик. Под яблоней, – уверенно сказал журналист.

– Чудесно, – отозвался Михаил. – Геннадий Васильевич, какие распоряжения? Прямо здесь мы не сядем.

– Ну, значит, ищем ближайшее место, где можно сесть.

Михаил кинул на окошко, за которым сидел заказчик, взгляд, полный сарказма:

– Это как раз понятно. Мне дальше хотелось бы выяснить. Вот мы садимся где-то, найдем подходящую площадку метрах в пятистах от цели. Дальше что? Выходим и с радостным выражением лица идем в гости к вашим восьми парням с автоматами?

Айзель тут же отреагировал:

– Насколько я помню, в «Ми-28Н» есть бронежилеты, а я уточнял у тебя про комплектацию.

– Есть, да. Но все равно: даже в таком костюме довольно глупо идти в гости к сумасшедшим автоматчикам под руководством какого-то растения, согласитесь, Геннадий Васильевич.

– Миша, мы же с тобой все обговорили.

– Нет, Геннадий Васильевич, вы разговаривали не со мной, а с моим руководством и утвердили вылет на боевой машине. Но я пилот, а не пехотинец, понимаете?

Геннадий молчал.

– А может, позвонить каждому из них? – предложил Денис. – Может, они не все в неадеквате?

– Женя – их тренер и командир, они привыкли подчиняться ему, – вздохнул Айзель. – Косте достаточно поймать в свои сети одного только Женю, а дальше уже – вопрос субординации и дисциплины. Позвонить я бы и сам догадался, только в Зоне нет мобильной связи. Самое интересное, что ее нет даже просто рядом с Костей. Когда они увозили Сеньку, я пытался прозвониться своим парням – все как один оказались недоступны. Либо этот мутант глушит сети, либо приказал ребятам тупо разбить аппараты.

– Геннадий Васильевич, я жду ваших распоряжений, что мы делаем в итоге? Если ничего, то я возвращаюсь на базу.

– Нет, Миша, чего, – голос директора звучал глухо, – садимся на площадку, ты нам даешь броники, и мы идем.

– Да можете просто выпрыгнуть вот сейчас без парашюта, – посоветовал пилот, – почему нет? Что так суицид, что эдак.

– Ты же понимаешь. Если я смог договориться о твоем вылете, то, наверное, и о чем-нибудь другом тоже бы получилось. Например, о людях обученных. У меня и свои есть, как ты знаешь, просто никакой гарантии, что они, прилетев сюда, не поднимут стволы против меня. Скорее, даже есть гарантия обратного. А с тобой мы действительно ни о чем таком не договаривались. Поэтому мы пойдем вдвоем с Дэном. А ты нас подождешь.

– Как скажете.

Вертолет начал снижаться, его швырнуло, потом он завис неподвижно.