Яблоневый сад

Однако надо быть справедливыми и сказать, что встречаются и добротные, полезные для вдумчивого читателя тексты. Некоторые – будто вскрик, и чувствуешь – жизнью пахнуло, неподдельной горечью. На страницах Франца Таурина – жизнь: движение, противоречия его эпохи, судьбы. Понятно, приукрашивал действительность, неуклонно с обозом писателей следуя методу соцреализма, но видно, что с верой и любовью жил человек, потому и в строках – пульс, жар, порой запальчивость, но благородная, из души вырывается. Симпатична в статье «В минуту поздних сожалений» хозяйственная взыскательность Анатолия Шастина. Видел человек неустройства и несообразности иркутской жизни – писал открыто, и чиновникам напрямки говорил. Стоящий мемуарный материал у Валентины Мариной – «Мой сталинский век». Строгое, человечное, бережное отношение к фактам. «Такие вот картинки прошлой жизни, – итожит автор. – Стоит оглянуться на них. Чтобы лучше понять и оценить сегодняшний день». Несомненно! Чего и ждали от первого тома. Хочется понять: кто и что мы теперь? Куда идём, куда ведём?

Огорчила и озадачила концовка беллетристического раздела. Это длинное интервью, данное в 1990 году, как написано, альманаху «Голос» бывшим редактором альманаха «Ангара» Юрием Самсоновым, о том, как он спасал альманах от нападок и произвола властей в 1965–1967 годах. Несомненно, честь и хвала Юрию Степановичу Самсонову, помним, любим его, но том, позвольте напомнить, посвящён 350-летию великого сибирского города, он так и называется – «Слово о городе», а нам предложен изрядного объёма текст, повествующий о многом и многом, несомненно, важном для нас, но, к сожалению, не о городе. Этот любопытный и достойный материал наверняка вписался бы в книгу, посвящённую истории писательских организаций, издательств, журналистики Иркутска. Или куда-нибудь в серёдочку его, что ли, нужно было поместить.

Если уж так мало современные и не очень современные литераторы рассказывают об Иркутске, может быть, следовало было присмотреться к другим текстам, к другим авторам? Например, можно было дать пару кусков из воспоминаний о жизни Иркутска Николая Салацкого – одного из блестящих градоначальников иркутских советской эпохи («О былом как было»). Наверное, не были бы лишними строки из книги Юрия Ножикова «Я это видел, или Жизнь российского губернатора, рассказанная им самим». Два-три крохотных отрывочка из нашего незабвенного протопопа Аввакума украсили бы том-дом, может быть, его фасад. Помните, как он восхищался природными богатствами нашего края, Ангарой, Байкалом: а всё то… наделано для человеков, чтоб, успокояся, хвалу Богу воздавал?..

Но – помним, помним ремарку: в сборник включены произведения иркутских писателей, посвящённые родному городу. Хорошо, хорошо, давайте присмотримся к писателям. Разве помешало бы взыскующее публицистическое слово нашего славного поэта Василия Козлова, однажды заметочкой опубликованное в журнале «Сибирь», о надписях-рекламах по городу, об этих нравственных химерах, уродцах, отражающих убожество толпы, обывательскую ретивость некоторого предприимчивого народца («Последний оплот. О языке рекламы», «Сибирь», 2006)? Почему-то – ещё позволим себе пример – не предложены читающей публике материалы добросовестнейшего исторического писателя Сибири Олега Слободчикова. Работая над своими эпопеями («Русь заморская», «Похабовы» и др.), он скопил немало оригинальных, живых сведений об Иркутске, о сибирской старине. Материалы хотя и архивные, отчасти книжные, но свежие, новые, острые. Можно ещё вспомнить пять-шесть забытых составителями знаковых для Прибайкалья писательских, литературных имён, которые сказали своё слово об Иркутске, оставили нам воспоминания о своём родном городе, о своём служении ему, о своей тревоге за него, терзаемого, обделённого.

А сколько интереснейших материалов появилось в последние годы в областных газетах – в нашей доброй старушке «Восточке», в ершистых «Байкальских вестях», в официозно-томной «Областной газете»! И так далее и так далее. Писатели писали! Так куда же смотрели составители тома, почему их тянет исключительно в книгохранилища, к музейным экспонатам?

Но!