Яд саламандры

Рэм замирает, посмотрев удивленно, потом неожиданно смеется.

— Так это что? Ревность, кипяточек? — его улыбка, искренняя и хитрая, заставляет Ифе моментально притихнуть, вглядываясь в любимое лицо. Она, что же, ошиблась? Стыдливый румянец мгновенно заливает щеки.

— Мы оба знаем, что у меня уже есть жена, причем злая и беременная, — шепчет ей Рэм на ухо, снова прижимая к себе, — Еще одну я просто не переживу. Хотя дед бы, конечно, был не против…

Ифе молчит, моргая, чувствуя, как на ресницах собрались капельками слезы. Все тело дрожит от облегчения и наполняется расслабляющей ватой. Это правда? Тогда почему он избегает ее? Жмурится, утыкаясь носом в мужское плечо и с наслаждением глубоко вдыхает родной запах. Чувствует, как грубоватые пальцы зарываются ей в волосы, бесповоротно портя высокую прическу, как горячие губы прижимаются к виску.

— Мое предложение еще в силе, кипяточек, — шепчет Рэм ей макушку, нежные прикосновения меняют характер, руки с жадностью ощупывают ее тело.

— Мое поговорить- тоже…

— Хорошо, после. Закрой глаза и не думай. А то тут и так половина дворцовой стражи уже собралась, — бормочет Рэм недовольно.

Секунда, и мир погружается в черный вакуум, утягивая Ифе за Родэном.

44. Признание

Ифе открывает глаза и вертит головой, осматриваясь, пытаясь понять, куда ее переместил Родэн. Узнает его спальню в особняке, где она провела последние два таких тоскливых месяца. Просто вернул ее домой? Уйдет сейчас обратно? Но мысль не успевает оформиться, так как Рэм вновь прижимает ее к стене, до боли впечатывая лопатками в твердую поверхность, и торопливо задирает юбку. Его сбивчивое дыхание опаляет кожу, жадные пальцы добираются до голой кожи бедер, горячие губы вновь накрывают ее, язык толкается в приоткрытый рот. Все так быстро. Голова кружится от напора, и Ифе ничего не остается, как вцепиться мертвой хваткой в его кудри, подставляя шею для быстрых хмельных поцелуев.

— Иф… — выдыхает Родэн куда-то в ключицу, подсаживает ее повыше, заставляя обхватить себя ногами. Стена такая твердая, пуговки больно впиваются в позвоночник, но девушка словно не чувствует, охваченная томным жаром, волнами разливающимся по телу. Она так скучала. Поверить не могла, что все это с ней сейчас. Будто и не было этой разлуки. Все сильнее прижимает его голову к себе, выгибаясь навстречу.

— Скучал? — мурлыкает довольно, уже чувствуя ответ, он упирается ей сейчас прямо меж разведенных бедер, опаляя даже через ткань.

Родэн фыркает, целуя грудь, и поднимает глаза, смотря ей прямо в лицо. В серебристых пьяных глазах мелькают золотистые сполохи.

— Не заметно? — Изгибает бровь, руки с силой сминают ягодицы, разводя в стороны, пальцы пробираются между и скользят ниже, поглаживая влажные складки сквозь тонкое белье.

Ифе с шумом втягивает воздух, ловя его затуманенный взгляд, медленно опускает веки и откидывает голову. Как хорошо, между ног будто лава течет. Треск разрываемой ткани, ее всхлип, и мужские пальцы наконец поглаживают обнажившуюся розовую плоть. Скользят внутрь с влажным пошлым звуком. Пульсирующие стенки моментально сжимаются, захватывая их плен.

— Я уж и забыл, как у тебя там горячо, кипяточек, — бормочет Родэн неразборчиво, — Давай прямо сейчас, иначе я просто в штаны кончу, как сопливый подросток.

Ифе только жадно целует его в ответ, посасывая, втягивая в себя язык, покусывая губы. Рэм рычит что-то тихо, возясь с завязками. Рука сильнее сжимает бедро, до боли впиваясь в ягодицы. Горячий член толкается, раздвигая влажные складки и слепо ища вход. Легкий рывок на себя, и Ифе выдыхает, чувствуя, как он медленно погружается в нее, растягивая плотно обволакивающие твердую плоть стенки. Обнимает Рэма крепче, упираясь носом в плечо. Одежда бесит, так хочется почувствовать голую влажную кожу под своими пальцами. Всем телом, слиться с ним в единое целое. Но и ждать сил нет. Он так сладко толкается внутри, постепенно ускоряясь, и мир закручивается все быстрее созвучно этим плавным толчкам.

— Рэм…я… — шепчет неразборчиво что-то, поглаживая его спину, зарываясь пальцами в темные кудри, рвет рубашку, дотрагиваясь наконец до голой груди, — Я…так…

Лоно сжимается, жадно затягивая его в себя, боясь отпустить хоть на секунду, ногти скребут по плечам.

— Я…

— Шшш… — Родэн целует ее снова, посасывая губы, исследуя небо языком. Его руки все быстрее насаживают на себя нежные оливковые бедра. Дыхание сбивается, становясь шумным, оглушая. Ифе выгибает от ощущения, как он словно увеличивается внутри, становясь еще более твердым. Внутри все зудит от нарастающего как снежный ком желания выплеснуть болезненное возбуждение. Она подается навстречу, мечтая быть как можно ближе, всхлипывает ему прямо в губы.

— Я…я… Ооо, тьма, Родэн, — неразборчивая речь теряется в развязном поцелуе, резкие толчки сотрясают тело, спину огнем жжет от натирающих позвоночник пуговиц, — Я люблю тебя…

45. Кошмарный разговор