Ядовитая кровь

— Ты ничего не можешь сделать! — выкрикнула сатресса, и вокруг нее полыхнул белый ореол. — Ты и остальные люди могут только умереть. Я ненавижу вас! Ненавижу! Не понимаю, почему он относился к вам с жалостью. Вы не заслуживаете жалости! Все. Он был лучше всех вас. Он лучше всех! Но он не послушал меня. И никто из сатра не вмешался, потому что мой муж нарушил обычаи и законы, лишил себя права на защиту и месть. Только я...

Свет погас, и сатресса исчезла.

— Такие дела, — помолчав, произнес Капустян.

— Смешно, — согласился Влад.

— И холодно, — сказал Руслан. — Холодно, грязно и противно.

Влад включил фонарик, посветил — Руслан стоял голый, обхватив себя за плечи грязными руками, оставляя потеки грязи на теле. Ступни и колени также были в грязи.

— Я пойду к машине. — Капустян кашлянул. — Забрать художника?

— Забери оружие у Серого, телефон — обыщи, короче. И иди.

— Ладно, — кивнул Капустян, жмурясь в свете фонарика.

— Ты как? — спросил Влад у Руслана. — Как самочувствие?

— Странное самочувствие, — поежился Руслан. — Может, в первый раз так неприятно. В следующий будет полегче. Но привыкнуть можно. Даже не знаю, радоваться или плакать.

— Иди в машину, там, наверное, Богдан извелся весь. И как бы Кроха не пришел в себя и не начал чудить. Наручники на нем мне в этом смысле особого доверия не внушают. И по дороге оденься.

— А ты?

— А я попробую грехи отмолить.

Влад подождал, пока уйдут Капустян с Русланом, подошел к лежащему Каменецкому, присел на корточки.

— Забавно получилось, — сказал Каменецкий. — Ловко это у вас... Только больно. И как оно, подставлять других под пули? Согревает душу?

— Не очень, — признался Влад. — Вы хотели, чтобы я остановил вас. Пока не поздно.

— Хотел... Думал, что все будет немного быстрее и менее болезненно. Чик — и готово, — голос Каменецкого чуть дрожал, то ли от холода, то ли от потери крови. — За все нужно платить.

— Я знаю, — сказал Влад.

— Убьете меня?

— Не знаю. Выберете вы.

— И вы исполните?

— Наверное. Постараюсь вас уговорить, но если нет — исполню. Циркачи хотели получить убийцу своего соплеменника, — ровно, стараясь не сбиться с ритма, выговорил Влад.

— Убьют?

— Могут убить. Могут замучить. Мы говорили о поединке чести.

— В таком состоянии?

— Поэтому я и не знаю. Честно, не знаю.

— Ну, снять меня с крючка я даже просить не буду, не получится, — Каменецкий тихо-тихо засмеялся. — Не знаю, что там со мной сделал оборотень, но это начинает отпускать. Боль возвращается. Из чего я могу выбрать?

— Могу убить я, — сказал Влад. — Могу позвонить циркачам.

— Для вас это?..

— Может, я останусь в живых. Или мне тоже подарят поединок чести. Может, выторгую жизнь для моих друзей. Но больше всего я надеюсь, что смогу добраться до Шкворня. Вы же понимаете, так все сложилось — либо он меня, либо я его. Никто не станет вмешиваться.

— Это правда, что ты смог перехватить источник? Там, в Косово?

— Правда, — ответил Влад.

— Здорово... — простонал Каменецкий. — Я читал в бумагах... Не верил, но так хотелось... Больно... Очень больно. Запорожцы это умели. Они умели это очень ловко... Куда ни ткни в историю — везде они отметились... Даже к Москве ходили по поводу Лжедмитрия... И... и много чего еще... Плохо мне...

Каменецкого колотила крупная дрожь.

— Пойдешь к Шкворню? — смог проговорить он.

— Пойду. Счет у меня к нему.

— Хорошо. — Каменецкий с трудом поднял руку. Сунул во внутренний карман куртки, залитой его кровью, достал листок бумаги.

В клеточку, вырванный из общей тетради. Протянул Владу.

— Тут адрес, — прошептал он. — Там — все. Записи, материалы, адреса — все там. И номера счетов, деньги... Вызывай циркачей. Только скажи: пусть они скорее... Очень больно. И что бы там ни случилось — прижми Шкворня. Пусть они не лезут в наши дела... Пусть не лезут... не люди...

Влад вытащил телефон и набрал номер.

Глава 13

Влад велел сделать крюк, остановил машину возле проходного двора на Пушкинской.

— Встречаемся в десять возле Успенского, — уходя, бросил он через плечо.

— Орел! — буркнул Богдан. — Наполеон! Талантище!

— А мне нравится, — неожиданно сказал Капустян и улыбнулся. — Он хорошо держится. Я бы...

— Ты бы... — передразнил Богдан. — Ты его знаешь полтора дня, а уже он и нравится... Ясное дело — нравится. А ты с ним год потрись, эту симпатию сохрани, вот тогда и рассуждай. Нравится... Мне вон итальянская сантехника нравится и что? Гажу я в нее при случае от всей души и комплексов не испытываю. И Влад многим нравится... И гадят, суки...

— Ты с утра и недосыпа — злой, — сказал с заднего сиденья Руслан. — Ты, Игорь, внимания не обращай.

— Ага, не обращай, Игорек! — согласился Богдан. — Ты, Игорек, не соглашайся, а думай, что рапортовать подполковнику Осокину будешь обо всем происходящем. Типа — что видел, что слышал... Ты же с нами всю дорогу был, даже больше моего увидел. Я в парке Кроху сторожил, ни хрена не знаю, что там и как там с Серым вышло.

— Никак. — Руслан зевнул, поднял воротник куртки и прислонился к дверце. — И на следующий твой вопрос отвечаю — никто.