Ядовитый плющ

– Да, лейтенант, – охотно ответила она, превратившись в маленькую девочку, которая старательно отвечает свой урок, – – Я взяла один у его помощника. Потом я оглушила иллюзиониста. – Она немного посмеялась. – Профессиональная спортсменка должна быть на высоте во всех ситуациях… Я вставила ему фальшивый нож в спину. А прежде чем убежать, позвонила маленькому смешному легавому в очках и сказала грубым голосом, что я лейтенант Виллер. Думаю, что я хорошо сымитировала голос, потому что он мне поверил.

Она снова стала хихикать.

– А потом?

– Потом было ребячество. Я знала: полицейские, решив, что волшебник мертв, не будут знать, что им делать, и я спокойно отправилась свести счеты с маленькой Риттер. Хитро?..

– Вы умная женщина, – признал я. – А потом вы вернулись в гимнастический зал?

– Мне хотелось посмотреть, что же произошло. Никто не удивился бы, увидев меня там, ведь я профессор физической культуры. И должна сказать, я твердо верю, что холодная ванна с физическими упражнениями-самое лучшее средство физической культуры. И я должна еще сказать…

Я постарался прервать этот поток.

– Да, это гимнастика. Что же произошло в гимнастическом зале?

– Все ушли, оставив бедного Мефисто на коне, – она снова засмеялась, – Я подумала, что эта шутка может быть еще смешнее. Я сняла Мефисто с коня, засунула его в большой сундук и закрыла крышку.

Она посмотрела на реакцию окружающих, и, так как никто не стал аплодировать, ее улыбка сползла с лица.

– Это очень хорошо придумано, – осторожно проговорил я. – А Аугустус?

Я бросил взгляд на труп, лежащий на полу.

– Вы хотите, чтобы поверили в самоубийство?

– Я думала об этом, – ответила она доверительным тоном, – но теперь я считаю, что не стоит труда утверждать это. А вы как думаете?

– Я тоже так думаю.

– Нет! – Она энергично покачала головой. – Не стоит труда.

– А как насчет шантажа? Он должен был принести вам хорошую сумму?

– Пятнадцать тысяч долларов, – с гордостью ответила она. – Нам они были очень нужны, понимаете, раз мы собирались пожениться: Аугустус и я.

– Разумеется. Насколько мне известно, вы никогда не были в Балтиморе?

– Нет, никогда. Я сожалела об этом, потому что Балтимор, вероятно, прекрасное место. Совершенно потрясающее!

– Значит, сообщница рассказала вам о неприятности, которая произошла там с мисс Баннистер?

– Да… это она. Это она дала мне вырезки из газет. Я была очень честна, с ней, она получила ровно половину: пятнадцать тысяч долларов, как и я.

– Вы должны поприветствовать ее, – сказал я осторожно, – раз она пришла сюда повидать вас.

– Вот это хорошая мысль.

Она поблагодарила меня взглядом, потом стала рассматривать тех, кто сгруппировался у двери. Через несколько секунд она облегченно вздохнула.

– Хелло, Каролина! Я тебя совсем не вижу! Можно подумать, что ты прячешься за спиной мистера Пиерса!

Я почувствовал, что с меня хватит.

– Ладно! – сказал я и взял ее за руку. – Теперь мы можем отправляться.

Она отступила.

– Не дотрагивайтесь до меня, – холодно проговорила она. – Аугустус не вынесет этого. Мой жених очень ревнив. Сам он никогда не позволит себе бросить взгляд на другую девушку и требует того же от меня. Я не обману его.

Смеясь, она любовно посмотрела на труп.

– Аугустус!.. Посмотрите на него, он как ребенок забавляется на полу. Пойдем, Аугустус, пойдем!

Она зарыдала и, резко повернувшись, оказалась точно напротив меня.

– Он умер! – дико закричала она. – Вы насмехались надо мной! Он умер уже давно: я хотела, чтобы это приняли за самоубийство, но вы все испортили!

Она бросилась ко мне, делясь ногтями прямо в глаза. Подошел Полник и ударил ее по шее ребром ладони. Несложный прием и неопасный. Он подхватил ее, не дав приземлиться.

13

Лаверс посмотрел на меня, качая головой.

– Вам. невероятно повезло, Виллер. Без этого…

– Я. недавно говорил Полнику, что мы слишком привыкаем к ремеслу флика. Рутина нас поглощает, и мы часто не в силах понять простых вещей. Я сразу же раскрутил историю с шантажом и автоматически решил, что она является явной или скрытой причиной обоих преступлений. Я забыл про чувства, элементарные чувства, например ревность! Что она может сделать с женщиной, переполненной комплексами! Довольно было маленького толчка, чтобы она вышла из равновесия и перешла к крайностям.

Лаверс глухо что-то пробубнил себе под нос.

– А почему это упоминание о Лиззи Борден сделало ее такой болтливой?

– Интуиция… и просто удача. После моей конференции, то есть вашей, встала Жоан Крег и задала мне вопрос о том, можно ли оправдать Лиззи Борден. На первый взгляд это была шутка. Но в ее комнате я увидел пластинку, на которой была записана, песенка о Лиззи Борден. Мне уже было известно, что девушки хвастались своими свиданиями с Дикеем. И я подумал, не делали ли они этого и в присутствии мисс Томплинсон. Я полагаю, что эта ненормальная рассердилась до крайности и стала угрожать им, а девочки стали ее все время дразнить Лиззи Борден. Вопрос Жоан Крег был шуткой, но шутка оказалась очень опасной.

Лаверс посмотрел на свои часы и проворчал: