Яга Абыда

Абыда ступила на тропу, сделала шаг, но не увлекла за собой Ярину, а терпеливо дождалась, пока ученица сама шагнёт следом. Что-то ужалило сквозь подошвы, полыхнуло по ногам, по телу, метнулось в шею, толкнулось горячим в лоб, в самую макушку – и вылетело прочь. Ярина, сама не зная с чего, засмеялась, крепче ухватилась за руку Яги и кивнула:

– Идём!

Глава 6. Керемет

Хтони цветы красивы, Хтони пути кривы.

Хтони круты обрывы, короток крик совы.

Там и бутон обманчив, там и по стеблю яд,

Там улыбался мальчик. Там засыпала я.

Не повторяй, Ярина, тёмной моей тропы.

Хтони цветы красивы. Хтони цветы мертвы.

Скупо качались ели – мерно, будто тяжёлые маятники, ходили по небу. Тропа сузилась, и, не прошли они десятка шагов, как изба скрылась из глаз, погасло окно.

– Нюлэсмурт шутит, – негромко сказала Яга, высоко перешагивая бурелом. – Не споткнись.

– А обратно как выйдем?

– Обругаем его да выйдем. А не поможет – тогда придётся наоборот дорогу пересказать. Так что запоминай, где идём.

– А ты помнишь? Знаешь, куда идти?

– Здесь каждый раз тропинки меняются. Не было такого, чтобы трижды по Хтони одной дорогой пройти. Есть тут свои леса, реки, свои деревни есть. Но между ними пути всякий раз иные. Кроме одного.

Трещало вокруг, словно костры пылали, но не было ни огонька, ни пламени, только от земли поднимался хищный, яично-жёлтый свет, будто в подземных пещерах бушевали пожары.

– Пусто как, – пробормотала Ярина.

– Тебя боятся, – усмехнулась Яга. Ученица недоверчиво глянула на наставницу, крепче сжала Абыдины пальцы. – Ладно, глазастая, чего сердишься? Нельзя в Хтони сердиться. Тут среднее чувство серым делается, злое – чёрным. Смеяться тут надо, Ярина, смелым быть, храбрым, в сто раз храбрей, чем в Лесу. Лес и слабым помогает – Хтонь и сильных испытывает. Нечего хмуриться. Посмотри-ка – вон, впереди уже Терем видно.

Ярина с опаской подняла голову. Тёмная, устланная листьями тропа качнулась, топь по обе стороны потянула взгляд; повлекло в изумрудные разводы, в медленные тугие воронки. С трудом оторвавшись, Ярина взглянула, куда показывала Яга. И обомлела, едва не оступившись.

– То-то, – довольно хмыкнула Абыда. А Ярина задрала голову, глядя вперёд, щурясь, впитывая всем существом то, что видела. Захотелось раскинуть руки, побежать вперёд, но Яга держала крепко. Хлопнула по плечу, возвращая в явь: – Больно-то не заглядывайся. Красиво, нечего сказать. Светло. Но наше с тобой Пламя – Лиловое, не Золотое. Если смешать, разрыв-трава сладкой водицей покажется.

Ярина помотала головой, будто только что разбудили. Тонкая лиловая змейка скользнула из рук Абыды, обвилась вокруг шеи, тут же скатилась по расшитому платью в болото, зашипела, поплыла в глубь.

– Помни, что у тебя внутри, – тихо проговорила Яга и подтолкнула вперёд. – Айда. Мимо самого двора пройдём, успеешь разглядеть. Но забора не касайся, травы их не рви – замараешься золотом, долго пролежишь. Поняла?

– Поняла, – шепнула Ярина, послушно ступая по влажной тропе, изо всех сил вглядываясь во встающий на горизонте Терем в белом сиянии, с золотыми башнями, с витражными оконцами и кудрявыми яблонями, клонящими ветки за высокую ограду. Чем ближе они подходили, тем шире становилась тропа, тем светлей росла трава по обочинам. Кое-где выглядывали рубиновые ягоды, серебристые цветы, и задышалось вдруг легче; знакомым Лесом пахнуло среди болотной топи, среди чёрного перца и пряных подгнивших рос.

Оказавшись в сотне шагов от Терема, Ярина умоляюще оглянулась:

– Пошли быстрей!

– Нельзя тут спешить. Быстро подойдём – обожжёмся, и глаза сжечь может. Тут ведь другое Пламя правит, Ярина, сказала же. Не наше.

Видны были уже и витые лесенки, и хрустальные островки, и резные ставни, и зелёная шёлковая листва, на которую так приятно было глядеть среди слякоти, синих елей, гудящего тёмного сосняка. По листьям прыгали блики, совсем как летним утром от солнца, но здесь, даже над Теремом, солнца не было, стояло только тихое зарево – не дрожало, не падало, ласковой короной окружало сказочный дворец.

– А зайти нельзя? На минуточку?

– Кто ж нас пустит.

– А если разрешения спросить?

– Яги с Царевнами не якшаются, – покачала головой Абыда. – По разные мы стороны, понимаешь? Как отражения в зеркале. Встретиться можно. Увидеть друг друга можно, если сильная, если пропасть не боишься. А заговорить – нельзя. Заговоришь – проложишь дорожку, качнёшь Равновесие.

Полыхнул гром, и от земли, там, где, потрескивая, затихал жёлтый свет, поднялись крохотные огни – такие же золотистые, как зарево над Теремом. Поплыли под уханье сов, под журчание невидимого ручья, впадавшего в нравную Калмыш. Три огонька коснулись Ярины: сели на щёку, на рукава, но не погасли, только обдали теплом, прозвенели едва слышно и повлекли за собой, потянули…

– Куда они? – спросила Ярина, не смея повысить голос, боясь спугнуть.