Яичница из гангстеров

— Филлсон премило все устроил, — сказал я в заключение. — Новый способ извлекать деньги. Он содержал класс и живую модель, но готов побиться об заклад, что ни она, ни ученики не могли отличить палитру от мольберта. Модель была тоже художником, — Вельма Вейл, — артистка по части выколачивания и выжимания, танцовщица в Сейбр-Клубе. И время от времени также бармен с протезом вместо ноги.

Я показал Керригену целлулоидную пленку, которую вытащил из дверной щели: полногрудая девушка, позирующая в костюме Евы и с джи-стринг вокруг шеи, — возможно, это был тот треугольник из материи, который я нашел там же, в студии Филлсона.

— Это не обязательно Вельма, — сказал я, — но вполне возможно, что когда ваша лаборатория сделает увеличенный снимок, мы увидим, что это она. У нее есть некоторые черты, которые трудно спрятать.

Керриген посмотрел пленку на свет и произнес:

— Ммм.

— Это не негатив, — сказал я. — Это пленка, которую можно вставить в проектор, — кинофильм. Вон он целиком, в этих коробках. Включая и Вельму.

— Ну и что?

— А вот что. Филлсон подбирал своих «учеников» очень тщательно. Я все удивлялся, когда один человек сказал мне, что это преуспевающие, состоятельные люди, и все пожилые. Он усаживал их на эти мягкие диваны и в кресла, и Вельма начинала свое представление. Она могла подсаживаться к кому-то на колени, обнимать и целовать кого-то, и все прочее, — чистые, невинные забавы, а? Каждый наслаждается на всю катушку. Только все это время две-три кинокамеры, скрытые за висящими на стенах полотнами с сюрреалистическими квадратами и кругами, или среди цветов в горшках, или в другом удобном месте, снимают все это на пленку.

А когда доходит до показа части фильма или каких-нибудь черно-белых фотографий, отпечатанных с отдельных кадров, это уже не выглядит, как чистые и невинные забавы! Скорее, это похоже на постельные развлечения. Человек, который хочет сохранить чистой свою репутацию, — вроде Лоринга, например, — готов платить любые деньги, лишь бы изъять подобные картинки из обращения. Если бы это не удалось, ему бы пришлось пройти через ад, объясняя, что его отношения с Вельмой чисто платонического свойства, или что он просто ходит в студию, чтобы познать красоту в искусстве.

Из-за своей сигары Керриген спросил:

— И каким боком сюда входит Лоринг?

— Филлсон запустил в него свои грязные когти, но Лоринг был недостаточно покладист и не удовлетворял Филлсона, и знал это. Его единственный шанс был в том, чтобы сорвать планы Филлсона, хотя бы на это ушли все его деньги, — вот с этим он и обратился ко мне. Если бы эти фотографии не попали в руки миссис Лоринг, он мог бы еще надеяться, что она снова станет для него курочкой, несущей золотые яйца. Но если бы они попали ей в руки, — прощай, счастливый домашний очаг.

Он знал, что она хочет с ним порвать, но отказался дать ей развод. Но вот чего он не знал, это что она наняла сыщика, чтобы следить за ним. Так или иначе, он почуял опасность и пригрозил Филлсону, что разоблачит его, если тот не оставит его в покое. Филлсону оставалось либо избавиться от Лоринга, либо рисковать своим предприятием. И вот прибывает Слиппи Рэнсин — и выбывает Лоринг. Ошибка была в том, что его убили у меня в конторе. Пуля, попавшая в Лоринга, как пить дать, подходит к пистолету, которым Рэнсин грозил мне перед тем, как покинул этот мир.

Я встал, подавив стон.

— К черту все это, — сказал я. — В той комнате вы найдете все, что вам нужно. Развлекайтесь. А у меня свидание.

Уходя из студии, я услышал шум кинопроектора. Керриген собрался устроить себе грандиозное представление…

Я посмотрел на часы. Было два-тридцать ночи. Я нашел в кармане никель и подбросил его в воздух. Орел — я звоню Нэнси. Решка — я поступаю благоразумно, пойду домой и лягу спать. Решка! Я позвонил Нэнси.

Она встретила меня в дверях; в полумраке глаза ее казались почти черными, припухшие губы изогнулись в полуулыбке. Я притянул ее к себе и поцеловал. Я целовал ее так, что дух захватило. Когда я отпустил ее, она дышала учащенно, да и я сам поглощал массу кислорода. Ее губы по-прежнему были как будто припухшие, угрюмые и призывающие, но она выглядела как-то иначе. Потом я понял — что-то изменилось в ее глазах.

Легкий вздох вырвался у нее из груди и она искоса взглянула на меня.

— Шелл, — сказала она шепотом. — Господи! В конце концов, я знакома с вами всего пять или шесть часов.

Если подумать, то ведь она права. Я засмеялся.

— Детка, — сказал я, — подожди, пока не будешь знать меня неделю.

От редакции

Детектив в Америке

Читательский интерес к детективной литературе поражает своей стабильностью. Есть все основания полагать, что аудитория читателей и почитателей детектива в нашей стране насчитывает десятки миллионов.