Яичница из гангстеров

— Н-ну, не знаю. Понимаете… — и умолк.

Я сказал:

— Понимаю, — заказал тосты и кофе и сел за столик против Келли.

Я спросил:

— Что случилось?

Он так явно нервничал и выглядел таким виноватым, что я даже не стал его бранить. Он поиграл карандашом, который держал в руке, открыл и закрыл рот, глубоко перевел дух и быстро заговорил:

— Ну, вы знаете, о чем я собирался с ними говорить. Я встретился с ними и мы договорились и… вы сказали, что я могу назвать ваше имя, — он нервно глотнул и поспешил закончить, — и я его назвал. Я испугался до смерти. О, как мне было страшно. Все это казалось так здорово, вроде приключения, но когда я действительно туда попал, когда это в самом деле началось, я чуть не напустил в штаны. — Он посмотрел на меня с таким выражением, как будто ждал, что я вот-вот съем его живьем.

— Послушайте, Келли, — сказал я как можно спокойнее, — я не понял и половины из того, что вы говорите. Успокойтесь, начните с начала и расскажите все по порядку.

Он облизнул пересохшие губы.

— Ну, — сказал он, — я говорил вам, что у меня есть кое-какие друзья сомнительного характера. Наутро в субботу я чувствовал себя ужасно. — Он криво усмехнулся: — Видимо, в пятницу вечером мы здорово выпили.

— Ага, — сказал я. — Так что же случилось в субботу?

Он продолжал:

— Ну, утром я отправился в редакцию — надо было закончить кое-какие дела. Потом я немного закусил и объехал несколько баров, немного выпил, — но сделал вид, что выпил гораздо больше. Каждый раз, когда я встречал кого-нибудь из этих типов, я его угощал, и мы беседовали. Я давал им понять, что есть один парень, который мне просто поперек горла, а потом спрашивал, не знают ли они каких-нибудь способов разрешать подобные проблемы за деньги. Все это звучало так таинственно. Ничего лишнего, конечно, я не говорил, но вел себя так, будто позарез хочу узнать, нет ли какой-нибудь организации или хоть одного человека, кто бы нанимался убирать неугодных…

— Хитро задумано, — сказал я.

Он неуверенно ухмыльнулся:

— Конечно. Но послушайте, что было дальше. На это ушел почти весь день. Я говорил с полдюжиной парней, а сколько было выпито виски, — и не сосчитаешь. Пришлось и мне немного перехватить. Где-то в седьмом часу я поехал домой и пообедал. Жена, конечно, почуяла, что от меня пахнет виски, и стала допытываться, какого черта я пью. — Он взглянул на меня. — Заподозрила, что я опять был с вами. Смешно, правда?

— До упаду. — Нам подали тосты и кофе, и я принялся за них. — Однако я умираю от любопытства. Рассказывайте, не тяните. О деталях поговорим потом.

— О’кэй. После обеда — это было около семи — я опять поехал по барам. Конечно, я еще не ожидал особенных событий — слишком скоро, — но все-таки начало было положено. Я поехал в «Голубую Луну», — знаете? На Шестой, с улицы несколько ступенек вниз. Слышу, кто-то входит вслед за мной, но кто он — не вижу. Сначала я даже не обратил на него внимания. Я просто вошел туда посидеть и подумать. Видно, до него дошло, о чем я говорил, и он пошел за мной. Во всяком случае, он зашел в соседнюю кабинку, где я не мог его видеть, и заговорил со мной. Так неожиданно это было. Он сказал, что я болтал о каком-то парне, которого нужно убрать с дороги, и что я должен поостеречься, прежде чем валять дурака и трепать повсюду языком.

— Ну, вот. — Келли перевел дух и продолжал: — Я решил, что может, это как раз тот, кого я ищу, и сказал, что вовсе не валяю дурака, и вообще какое ему дело? В общем, рискнул закинуть удочку.

— Понятно, — сказал я. — Валяйте дальше.

— В результате он сказал, что если я хочу действительно поговорить о деле, я должен быть на Першинг-сквер, на северной стороне, против памятника Бетховену, — он произносил «бии», Биитховену, — и ехать туда немедленно. Он сказал, что в баре сейчас находится человек, который проследит, действительно ли я поеду туда. Там я должен ждать перед памятником, и очень скоро по Пятой улице выйдет машина и мигнет один раз — включит и сразу выключит фары. Я должен подбежать и вскочить в нее на заднее сиденье.

Келли сделал паузу и облизнул губы.

— Все это было так странно; даже как-то страшно. Вот. Я поехал на Першинг-сквер и стал ждать. Было довольно темно, и я стал нервничать, и вдруг вылетает машина, я вскакиваю в нее, и бам! лицо мне закрывает какая-то тряпка. Наверно, в ней был хлороформ. Во всяком случае, я потерял сознание, — не совсем, но все стало как будто в тумане. Мне завязали глаза и мы куда-то поехали. Куда, сколько времени ехали, я не знаю. Меня чертовски мутило. Наконец машина остановилась, и мы куда-то вошли, и кто-то открыл дверь и втолкнул меня куда-то, и дверь за мной закрылась.

Я спросил:

— У вас было хоть какое-нибудь представление о том, где вы находитесь?