Яйцо Пинхоу (ЛП)

– Вздор. Мы никогда вам ничего не посылали, – возразил дядя Ричард.

– Это вы послали нам лягушек, – добавил дядя Чарльз. – Или теперь вы тронулись умом?

Кот вспомнил, как выслал тех лягушек из приемной мистера Вастиона, и почувствовал, как лицо становится красным и горячим. Он раздумывал, не встать ли ему, чтобы снова признаться, когда громко и четко заговорила Марианна:

– Боюсь, миссис Фарли, всё это посылала Бабка Пинхоу по собственному почину.

Кот понял, что она куда храбрее него. Она моментально превратилась в мишень для каждого находящегося здесь Пинхоу. Тети испепеляли ее взглядом – еще яростнее, чем Бабка Нора. Дяди смотрели либо презрительно, либо укоризненно.

– Я говорил тебе не рассказывать сказки, Марианна! – предостерегающе произнес папа.

– Как ты могла, Марианна? – добавила мама. – Ты же знаешь, как Бабка нездорова.

А двоюродный дедушка Эдгар прогудел сзади:

– Довольно, дитя!

Марианна побледнела, но сумела произнести:

– Это правда.

– Да, – согласился Крестоманси. – Это правда. Последние несколько недель мы в Замке серьезно проверяли вас. На самом деле, с тех пор, как присутствующий здесь юный Эрик обратил мое внимание на сбивающие с пути чары, вы были у нас под наблюдением. Мы заметили, что старая леди по имени Эдит Пинхоу насылала враждебную магию на Хелм Сент-Мэри, Апхелм и многие другие близлежащие деревни, и готовились предпринять шаги.

– Хотя мы спрашивали себя, почему никто из вас не попытался остановить ее, – вставила Милли. – Но теперь мне совершенно ясно, что она наложила чары и на вас всех, – она доброжелательно улыбнулась Марианне: – Кроме тебя, моя дорогая.

Пока Пинхоу с сомнением и ужасом переглядывались, Бабка Нора продолжала стучать метлой.

– Я требую правосудия! – проревела она. – Бедствия и каменные деревья! Я требую правосудия за то и другое! Я требую… – вдруг, издав булькающий звук, она замолчала, когда зеленая рука хлопнула ее по рту, а коричнево-фиолетовая рука твердо забрала метлу.

Кот подумал, что большинство присутствующих решили, будто ее заткнул Крестоманси. Он был уверен, что лишь немногие могли видеть скрытый народ. Но Крестоманси мог.

Подавив легкую усмешку, Крестоманси произнес:

– В скором времени, миссис Фараго, хотя правосудие может вам и не понравиться, когда вы его получите. Вначале я должен задать несколько серьезных вопросов. Самый важный из них касается другого Деда, причастного к делу – мистера Иезекииля Пинхоу, который якобы умер восемь лет назад. Когда я совсем недавно посетил Улверскот…

– Но вы не могли! – запротестовало множество Пинхоу. – Вы не Пинхоу.

– Я предусмотрительно поехал с присутствующими здесь мистером и миссис Йелдэм. Как вы, вероятно, знаете, миссис Йелдэм – урожденная Пинхоу.

Айрин рядом с ним покраснела и склонилась над Чудиком, сидевшим у нее на коленях, словно не была уверена, что быть Пинхоу – так уж хорошо. Крестоманси посмотрел туда, где рядом с дверью постоялого двора спокойно потягивал лимонад преподобный Пинхоу.

– Я наведался к вашему викарию… Возможно, вы могли бы объяснить, ваше преподобие?

«О, это был он! – подумала Марианна. – В тот день, когда я встретилась с девочками Фарли. Он был на церковном дворе».

Преподобный Пинхоу выглядел чрезвычайно взволнованным и крайне несчастным.

– Что ж, да. Ужасная история, – сказал он, – но и случай невероятно впечатляющей магии, должен признать. Но всё равно – ужасающая, совершенно ужасающая история, – он возбужденно глотнул лимонада. – Понимаете, Крестоманси попросил меня показать могилу Илайджи Пинхоу. Я, конечно, не усмотрел в этом ничего дурного и проводил его к углу церкви, где находилась – то есть находится – могила. Тогда Крестоманси исключительно вежливо попросил моего разрешения использовать там немного магии. Поскольку я не видел в этом ничего дурного, естественно, я согласился. И… – викарий еще раз возбужденно глотнул лимонада. – Можете посудить, в какое изумление я пришел, когда Крестоманси заставил гроб подняться из могилы, не побеспокоив, спешу заметить, ни единой травинки и ни единого цветочка, которые вы, дамы Пинхоу, регулярно кладете там. А затем, к еще большему моему удивлению, заставил гроб открыться, не потревожив ни одного винтика.

Преподобный Пинхоу попытался еще раз глотнуть из стакана и обнаружил, что тот пуст.

– О, пожалуйста… – произнес он.

Из-за дождевой бочки рядом с ним появилась сине-зеленая рука и передала ему полный стакан. Преподобный Пинхоу с сомнением осмотрел его, а потом отпил и кивнул.

– Благодарю вас, – сказал он. – Наверное. В общем, с прискорбием должен сообщить вам, что в гробу не оказалось ничего, кроме большого полена и трех мешков с жутко заплесневевшей мякиной. Деда Пинхоу внутри не было, – он еще отпил из нового стакана и немного порозовел. – Это стало для меня величайшим потрясением.

Это стало величайшим потрясением и для некоторых тетушек. Тетя Хелен и двоюродная бабушка Сью, повернулись друг к другу, открыв рты.

– Имеете в виду, кто-то украл его? – спросила тетя Джой. – После всего, что мы потратили на цветы!