Якобинец

«Я лишь высказываю свое мнение, но не стану его навязывать, решать тебе, в любом случае, я приму твой выбор… Это жестокий и фанатичный человек, пусть и не лишенный налета дикарского благородства… вспышке его страсти все мы обязаны свободой и жизнью, но всё же, не строй себе иллюзий о глубине его чувства… эти люди не умеют любить, в их сердце существует только одна прекрасная дама, их Революция, знаю, что тебя отталкивают его якобинские убеждения и его товарищи, депутаты Конвента, агенты Общественной Безопасности… не поймет, не пожалеет и не простит, твои чувства разобьются об это бронзовое сердце!… Я тоже очень благодарен ему, никогда не откажу в помощи, если таковая понадобится, но никогда не забывай, этот «добрый и нежный» кавалер в Майенне легко подписывал сотни смертных приговоров роялистам, людям нашего общества… Добрый?! Побойся Бога! Тигр тоже умный и красивый хищник, но лучше держаться от него на расстоянии. Вы из разных миров и семьи из вас не получится…», – подавляя закипающий гнев, не дочитав, Норбер вернул Луизе письмо.

С минуту он молчал, опустив голову. Вот как, спасибо господин де Бресси, спасибо за всё.. значит «хищник», «бронзовое сердце», значит, вы лучше меня знаете, умею я любить или нет…

Луиза тоже молчала и не сводила с него широко раскрытых глаз, пытаясь понять, подействовала ли на него её страстная исповедь и это старое письмо.

Огромным усилием воли Норбер сумел взять себя в руки и сохранить невозмутимый вид, он вспомнил о том важном и опасном деле, что ожидает завтра и решил оставить решительное объяснение на потом.

– Завтра рано утром я уйду, – коротко бросил он и увидел даже в свете камина, как сильно побледнело лицо Луизы, из этого ответа она сделала свой вывод, сердце Норбера больно сжалось, и всё же он это сказал – а теперь прошу вас, мадам, оставьте меня, я чудовищно устал»…

Прижав руки к груди и опустив голову, с трудом сдерживая рыдания, молодая женщина вышла из комнаты.

Но уже около пяти утра она снова была в его комнате, слишком боялась, что избегая объяснений, он уйдёт на рассвете, и была права, Норбер уже был одет. Большую часть ночи он не мог заснуть. С отчаянием ловила Луиза его взгляд, я ещё увижу тебя? Ты вернёшься?… Понимаю.., значит, ты не простил меня…

Простил ли Норбер её? Сколько же лет он мечтал об этой встрече во сне, в своей одинокой комнате на улице Сен-Жак, наяву потеряв всякую надежду… Господи, более всего на свете хотелось ему сжать в объятиях эту женщину, прижать к груди, приласкать и успокоить, хотелось уткнуться лицом в ее колени, он не мог видеть слёз, катившихся градом по бледному лицу. Но именно поэтому он и отводил взгляд…

Для себя Норбер решил немедленно вернуться после испытания бомбы – «подарка императору», в случае неудачи их еще вполне мог ожидать арест, скорее всего и казнь, Норбер не хотел пока давать ей надежду.. Но, черт возьми, как же мучительно тяжело и больно видеть её страдания… Ну надо же было придумать.. «бронзовое сердце»!

Не имея сил взглянуть ей в глаза, у самого порога он бросил вполоборота: – «Прощайте, мадам!»

Норбер уже вышел из дома.

Он не знал, в каком отчаянии Луиза бросилась в комнату Лапьера, зная, что он еще там, и не задумавшись о том, как это может выглядеть, буквально умоляла его устроить так, чтобы «гражданин Куаньяр» вернулся в её дом, спохватившись, она сослалась, что имеет к нему очень важное дело…

Уже на улице, оставшись наедине с Куаньяром, Лоран со смехом рассказал товарищу о странном поведении гостеприимной хозяйки, он истолковал её поведение по-своему:

– Красавец санкюлот! Ты пользуешься успехом у аристократок, Норбер! Она вполне откровенно не спускала с тебя глаз весь вечер! Вдовушка просто взбесилась от страсти, ты бы видел, как она без ложной стыдливости умоляла меня уговорить тебя вернуться!

– Ты несёшь чушь!, – огрызнулся Норбер, – ему было остро неприятно, что Лоран говорит о ней в таком тоне.

А тот искренне не понял агрессивности товарища:

– Ты просто зануда! Нигде не написано, что к революционным принципам и патриотизму в нагрузку прилагается аскетизм! Где твои глаза, она настоящая красотка! И кажется, она хочет тебя! Пользуйся моментом!

– Заткнись и никогда больше не возвращайся к этой теме!, – потеряв терпение, зарычал Норбер.

Норбер не знал о разговоре, состоявшемся вчера вечером в кафе между Лапьером и Метжем после его ухода.

– Чёрт! Забыл ему сказать, что наши собираются здесь завтра вечером, но повод более приятный, чем совещание! Ты тоже не знал? У нас намечается вечеринка, хороший стол, доброе вино и хорошенькие и не слишком строгие девочки!, – спохватился Метж.

Лапьер отмахнулся:

– Он бы не пришел! Я уже забыл, когда мы в последний раз отдыхали вместе. После того, как его бросила какая-то аристократка, он совсем свихнулся и теперь ненавидит их еще больше, чем обычно.. если такое возможно.. Я вижу, что женщины им интересуются…У него хоть вообще есть женщина?