Якудза: преступный мир Японии

– Есть фотографии, на которых вице-председатель Олимпийского комитета сидит рядом с главой «Ямагути-гуми». Кто-то разослал эти фотографии во все скандальные еженедельники и, возможно, крупные газеты. Я хотел бы тоже получить эти фотографии, если они у тебя есть. Я пишу об этом статью.

Он кивнул и провел пальцем по носу – жест человека, который долгое время носил очки и пока не привык, что теперь их не носит.

– Джейк-сан, ты знаешь, что случилось с последним репортером, который пытался опубликовать эти фотографии?

– Да, я в курсе того, что произошло. Но если эти фотографии есть у всех, кто-то их да опубликует, так почему бы это не сделать мне? Удивляюсь, что ты сам их не опубликовал.

– Джейк-сан, – произнес он очень медленно и очень отчетливо, – у меня осталось только одно здоровое колено. Так что я решил обойтись без этой истории.

Ой. Это прозвучало внезапно, и я не знал что сказать. Извиниться? Я так и не решил, стоит ли это делать, поэтому просто кивнул головой.

– Ну, – протянул я, – если ты не собираешься ничего делать с фотографиями, я могу их получить? Буду очень признателен.

– Конечно. – Не медля ни секунды, он вынул из нижнего ящика стола конверт, адресованный ему, и протянул мне. Я поднялся, взял его обеими руками и от души поклонился.

– Думаешь, фото настоящие?

– Не думаю, а знаю, что они настоящие. Именно поэтому я и не собираюсь их публиковать. Мне не нужно, чтобы на меня злился оябун. Можно покинуть ряды якудза, но выйти из них нельзя. Опубликовав такие фото, ты наживешь немало врагов. Может быть, встретишь и друзей, но стоит ли оно того, решать только тебе.

Он подробно рассказал мне, когда была сделана фотография и почему. Конечно, я не стану публиковать этих подробностей, как и его настоящее имя.

Встреча получилась на удивление дружеской. Мы много о чем поговорили.

– Ты еще встречаешься с той стриптизершей? Из клуба «Камасутра» или как его там?

– Ты про «Тантру»?

– Да. Отличный клуб. Не был там много лет.

– Она не стриптизерша. Она танцовщица на пилоне. В наши дни это скорее фитнес-инструктор, чем стриптизерша.

– Это что-то да значит, верно?

– Это многое значит.

– Она наполовину китаянка, да? Ну, рад за вас. Рад, что вы по-прежнему вместе. Она мне понравилась.

– Ну, не совсем вместе… Как бы это объяснить? Я своего рода ее бойфренд в перерывах между другими бойфрендами.

– Это как?

Я пытался найти какой-нибудь адекватный японский термин, но не смог и объяснил развернуто:

– Когда она одинока и у нее хорошее настроение, она звонит или пишет мне, что не прочь выпить кофе, и я еду к ней или мы где-нибудь встречаемся.

– А если ты в это время занят?

– Тогда я тут же освобождаюсь. Ты же видел девчонку.

Он рассмеялся.

– Некоторые люди не меняются.

– Нет, я все же немного изменился. Порой у меня случаются настолько серьезные отношения, что я ей отвечаю: кофе мне не хочется.

– Такое когда-нибудь случалось?

– По крайней мере дважды. Видишь, я совсем другой человек. Уж от кофе могу отказаться.

И как по команде он сказал мне: «Давай выпьем еще!» – и запустил кофемашину. Мы выпили еще. На прощание он дал мне совет:

– Тебе надо будет предупредить организацию. Надо будет сказать кому-то из высокопоставленных лиц в «Ямагути-гуми», что ты написал эту статью и что она выйдет, нравится им это или нет. Это вежливость. Джинджи о киру.

Джинджи о киру – старая фраза, которая в мире якудза, особенно уличных торговцев, первоначально означала приветствие при первой встрече с человеком, близким вам по роду занятий. Ее следовало произносить громко и четко, плавно и несколько растягивая буквы. Со временем это выражение стало означать то, что некто объясняет ситуацию другим участникам, прежде чем она станет неприятной; иными словами, что нужно предупредить кого-то, прежде чем делать что-то, что может на него повлиять. Само слово «джинджи» относится к конфуцианским идеалам человечности и справедливости. Оно стало означать и кодекс чести в банде. В общем, слово «джинджи» заменяет японцам поговорку «Честь бывает и у воров».

Он был прав. Я уже знал, с кем по этому поводу поговорю, но сначала мне нужно было сделать кое-что еще. Мне нужно было рассмотреть ситуацию с разных точек зрения и написать статью. Когда я уже собирался уйти, Акияма всучил мне несколько книг и проводил до раздела научпопа о криминале. Я отметил, что он почти не хромает, но все же чуть подволакивает ногу. Он снял с полки книгу, стоявшую рядом с «Хабакаринагарой» Гото. Она называлась «Чинкон, или Прощание с любимой „Ямагути-гуми“», и написал ее Кенджи Сейрики, в прошлом могущественный босс группировки. В 2009 году его исключили из организации и назначили пенсию в размере 50 000 000 иен (около 450 000 долларов США). Вот один из секретов успеха «Ямагути-гуми»; если вы много работали и вам везло, то на выходе из организации вы можете получить неплохую пенсию или выходное пособие. Эта книга вышла в 2013 году и стала его автобиографией и разоблачением.