Читаем Ямато-моногатари полностью

Ямато-моногатари

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

так написал, и Гэму-но мёбу, пораженная этим стихотворением, приказала отыскать [кожу] и отослать ему.

23

Второй сын экс-императора Ёдзэй[75] долгие годы жил в любви с дочерью тюдзё Нотикагэ, но после того, как он взял в жены пятую дочь[76], уж у той не бывал, и она, отчаявшись его дождаться, горевала безмерно. Прошло много времени, и вдруг он неожиданно приходит, но она, ни слова не вымолвив, убежала и за дверью[77] затворилась. Потом воротился он к себе, а на следующее утро пишет ей: «Почему же, когда я пришел к вам, надеясь поговорить о событиях долгих давних лет, вы от меня сокрылись?» Она же ничего не сказала, а только этим ответила:

Сэканаку-ниТаэтэ таэнисиЯма мидзу-ноТарэ синобэ токаКовэ-о кикасэмуХоть и нет запруды,Но совсем иссяк.Горный поток,Так кому же «вспомни обо мне»Сказать бы могла я?[78]

24

Во времена прежнего императора[79] дочь удайдзина[80], правого министра, служила камер-фрейлиной и бывала во дворце. В глубине души она все ждала, что государь призовет ее, но он не призывал, и тогда она ему послала:

Хигураси-ниКими мацу яма-ноХототогисуТовану токи-ни дзоКовэ мо осимануЦикадуЖдущая горнаяКукушка,Не пришли к тебе,И ты плачешь, слез не жалея[81] —

так она сложила.

25

Монах по имени Нэмугаку[82], удалившийся в горы Хиэ, там, в горах, поселился и однажды, увидев засохшую сосну у жилища безвременно скончавшегося монаха, славившегося великой добродетелью:

Нуси мо накиЯдо-ни карэтаруМацу мирэбаТиёсуги ни кэруКокоти косо сурэУвидел соснуЗасохшую у жилища,Лишенного хозяина.И кажется мне,Что тысячи веков протекли[83] —

так сложил, и младшие братья монаха[84], остановившиеся в том жилище, были очарованы. Этот монах Нэмугаку был старшим братом Тосико.

26

Принцесса Кацура тайно виделась с человеком, с которым не подобало ей встречаться. Однажды в дом возлюбленного своего она, сложив, посылает:

Сорэ-во даниОмофу кото то тэВага ядо-воМики то наихисоХито-но кикаку ниХотя бы темПокажи свою любовь,Что жилище моеВидел – не рассказывай,Ведь люди услышат[85] —

так гласило послание.

27

Человек по имени Кайсё[86], став монахом, поселился в горах[87]. Некому там было мыть его одеяния, и обычно он посылал одежду для стирки в родительский дом. И вот из-за чего-то рассердились на него домашние. «Стал монахом, даже не выслушав, что скажут родные, да еще смеет говорить такие несносные вещи?» – так они восклицали, и он, сложив, послал им:

Има ва вагаИдзути юкамасиЯма нитэ моЁ-но уки кото ваНао мо таэну каТеперь мнеКуда же отправиться?Даже в горахМирская суетаНикак не переводится[88].

28

Тот же человек осенью того года, когда умер его отец, бывший в чине хёэ-но сукэ, и в доме собралось много народу, с вечера распивал с гостями вино. Печалились о том, кого с ними не было, и гости и хозяин с любовью о нем вспоминали. Забрезжил рассвет, пал туман. Тогда один гость:

Асагири-ноНака-ни кими масуМоно нарабаХаруру мани маниУрэсикарамасиВ утреннем туманеЕсли бы тыПребывал,То, только бы начал он рассеиваться,Вот мы бы возрадовались —

так произнес, и Кайсё ответил:

Кото нарабаХарэдзу мо аранамуАкигири ноМагирэ-ни миюруКими то омованАх, если б было так,Пусть бы осенний туман не редел.В его дымкеТы смутно виден,Думал бы я[89].

В гостях там были Цураюки, Томонори и другие.

29

Однажды во дворце покойного Сикибугё-но мия[90] правый министр третьего ранга, Сандзё-удайдзин[91], и другие придворные собрались вместе, играли в го, услаждали себя музыкой. Наступила ночь, все захмелели, пересказывали разные истории, делали друг другу подношения. И вот, воткнув в головной убор цветок оминаэси, правый министр:

Перейти на страницу: