Ямато-моногатари

Нобориюку
Яма-но кумови-но
Тохокэрэба
Хи мо тикаку нару
Моно ни дзо арикэри

Колодец горных облаков,

Ввысь вздымающихся,
Далеко-далеко,
А значит, солнце близко,
Вот оно как![120] —

так сложив, ей послал. Однако после этого среди людей начались всякие нехорошие разговоры, и он:

Ногару то мо
Тарэ ка кидзараму
Нурэгоромо
Амэ-но сита-ниси
Суман кагири ва.

Как ни старайся избежать этого,

Но всякому приходится носить
Промокшие одежды,
Пока живешь
Под дождем[121].

– так сказал.

45

Когда Цуцуми-но тюнагон-но кими[122] посылал во дворец свою дочь[123], [впоследствии] матушку принца Дзюсан-но мико[124], чтобы она прислуживала императору, то вначале очень тревожился и вздыхал: «Как-то ее примет государь?» И вот он сложил и поднес императору:

Хито-но оя-но
Кокоро ва ями-ни
Аранэдомо
Ко-во омофу мити-ни
Маёхинуру кана

Хоть родительское

Сердце и не во мраке
Пребывает,
Но все же на пути любви к своему дитяти
Заплуталось оно[125].

Император нашел это письмо полным очарования. Августейший ответ тоже был, но людям он неизвестен.

46

Хэйтю[126], после того как расстался с Канъин-но го[127], через некоторое время вновь с ней встретился. И вот после этой встречи он ей посылает:

Утитокэтэ
Кими ва нэцураму
Вага ва симо
Цую-но оки итэ
Кохи-ни акасицу

Расставшись со мной,

Ты, наверно, спишь,
А я же,
Бодрствуя,
Полный любви, встречаю рассвет[128].

А женщина в ответ:

Сирацую-но
Оки фуситарэ-во
Кохи цураму
Вага ва кикиовадзу
Исо-но ками нитэ

Подобно белой росе,

Бодрствуя или ложась, кого же
Любите вы?
Ведь обо мне не помнили уже,
Состарившейся в Исо-но ками[129].

47

Ёдзэйин-но итидзё-но кими[130] сложила:

Оку-яма ни
Кокоро-во ирэтэ
Тадзунэдзу ва
Фукаки момидзи-но
Иро-во мимаси я

Если в глубину гор

Всем сердцем не устремишься
Пытливо,
То ярких кленовых листьев
Цвета, верно, не увидишь[131].

48

Во времена прежнего императора[132] одна кои[133], служившая под именем Гёбу-но кими, отправилась в родные места и долго не возвращалась. Об этом император сложил:

Оходзора-во
Ватару хару хи-но
Кагэ нарэ я
Ёсо-ни номи митэ
Нодокэкарураму

Разве ты тень

От весеннего солнца,
Плывущего в огромном небе?
И только в дальних краях
Тебе покойно?[134]

49

Тот же император в дом Сайин-но мико[135] вместе с хризантемой послал:

Юкитэ мину
Хито-но тамэ-ни то
Омохадзу ва
Тарэ ка орамаси
Вага ядо-но кику

Если бы я не надеялся,

Что это для нее,
С кем не увижусь, даже если приду к ней,
То кто же сорвал бы тогда
Хризантему у моего дома?[136]

Ответ Сайин:

Вага ядо ни
Иро ори томуру
Кими наку ва
Ёсо-ни мо кику-но
Хана-во мимаси я

Если бы не вы, государь,

У дома
Цвет сорвавший,
То на чужбине хризантемы
Цветок разве бы я увидала?[137]

50

Кайсэн[138], отправившись в горы:

Кумо нарадэ
Кодакаки минэ-ни
Иру моно ва
Укиё-во сомуку
Вага ми нарикэри

Кроме облаков,

Высоких пиков гор
Обитатель, —
Это я,
Отринувший бренный мир[139].

51

От Сайин[140] во дворец:

Онадзи э-во
Вакитэ симо воку
Аки нарэба
Хикари мо цураку
Омохоюру кана

На одинаковые ветки

По-разному сыплет иней
Осень.
Оттого даже солнечный свет
Приносит мне горечь[141].

Императорский ответ: