Янтарное ожерелье

Уютная квартира семьи Годыны располагала к беседе. Оранжевый абажур освещал накрытый белоснежной скатертью стол, недорогую, но со вкусом подобранную обстановку.

Из репродуктора лилась мягкая задушевная мелодия.

Заболтавшись, женщины не заметили, как пролетело время. Стенные часы пробили одиннадцать.

— Ну и засиделись, — спохватилась Анна Петровна. — Пора и честь знать.

Моложавая, в цветастом халате, жена боцмана стала уговаривать:

— Побудьте еще. Куда торопиться-то? Мужа ведь нет дома.

Но Анна Петровна поднялась:

— Нет, Анфиса Павловна, пойду. Боюсь, дворник ворота закроет. Да и боязно одной поздно возвращаться.

— Что вы, милая. До полночи далеко, а вам рукой подать.

Но Анна Петровна все же простилась. Хозяйка проводила ее до двери.

Улица казалась безлюдной.

Минут через пять Рогова подошла к своему дому.

В парадном не было света. Это удивило женщину.

«Наверное, лампочка перегорела», — подумала она.

Анна Петровна шагнула в темноту. Нащупав рукой перила, начала подниматься по лестнице.

И вдруг сильный удар сбил ее с ног. Перед глазами сверкнул огненный круг.

Падая, Анна Петровна успела крикнуть...

20

Лейтенант Сизов, оперативный дежурный отделения милиции, отложил в сторону газету и потянулся.

Неожиданно раздался телефонный звонок. Сизов поднял трубку.

Чей-то взволнованный старческий голос кричал:

— Милиция? Вы слышите меня? На Якорной убийство! — Сизов склонился над аппаратом.

— В каком номере?

— В девятом! Якорная девять. Приезжайте! — Голос прервался.

Вскоре милицейская машина остановилась перед домом, где жил Василий Рогов.

Освещая путь электрическими фонариками, следователь Карпов и двое работников уголовного розыска по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Здесь, у двери в квартиру, лежала пожилая женщина в сером костюме. Из виска ее сочилась кровь.

В дверях столпились соседи Анны Петровны. Впереди стояла жена врача Осипова.

— Понимаете, — волнуясь, объясняла она Карпову, — вышла я в коридор белье снимать, слышу — крик... Отворила дверь, и вот...

— Понятно, — кивнул следователь. — Из квартиры никто не выходил?

— Что вы, как можно... Мы ведь знаем, что место происшествия обследовать будут. Я, как увидела, сразу позвонила. У нас телефон есть.

— Очень хорошо, — одобрил Карпов.

Он бегло осмотрел труп и снова обратился к Осиповой:

— Вы не знаете, откуда возвращалась Рогова?

— Как не знать... Еще днем она собиралась к Годыне.

— Кто это?

— Подружка. Их мужья на одном пароходе плавают. Она и живет поблизости.

— Где?

— На Солнечной. В третьем номере.

Карпов приказал одному из агентов:

— Сходите по этому адресу. Пригласите сюда гражданку Годыну.

Узнав о происшествии, жена боцмана едва не лишилась чувств. Но успокоившись и взяв себя в руки, она явилась по вызову.

После обычного приветствия Карпов спросил ее:

— Вы не помните, что было на убитой?

— Как же, помню, — сквозь слезы произнесла женщина.

— Тогда скажите, не снято что-либо с нее?

Жена боцмана наклонилась над телом подруги. И вдруг взволнованно проговорила:

— Ожерелья нет...

— Какого ожерелья?

— Янтарного. Муж ей привез недавно из Александрии. Она его мне сегодня показывала.

— Янтарного ожерелья?... — в раздумье произнес лейтенант. — Странно.

Он давно уже обратил внимание на то, что дорогие часы и золотое обручальное кольцо не сняты убийцей. В сумочке, валявшейся рядом, оказалось довольно много денег.

Прежде чем закончить обследование, Карпов осветил фонарем дно лестничной клетки и едва не вскрикнул от удивления.

Внизу, на толстом слое пыли, лежала тяжелая черная трость. Она была совершенно чиста и казалась недавно брошенной сюда владельцем.

Карпов облокотился о перила...

21

После разговора с Лоховой Савичев несколько дней следил за женой повара. Где живет она, удалось узнать без труда — через адресный стол. Потом он неоднократно встречал Анну Петровну Рогову на улице.

Но только сегодня, столкнувшись с женщиной лицом к лицу, он увидел на шее ее ожерелье. Расспрашивая Рогову о том, как пройти на улицу Радио, Савичев с трудом сохранял самообладание.

А когда Анна Петровна удалилась, он решил, что должен действовать не откладывая.

Савичев был способен на все: на подлость, на подлог, на измену. Но грабить ему не приходилось никогда. Однако обстоятельства складывались так, что другого пути для достижения цели не было.

И он стал ждать возвращения Анны Роговой.

Около полуночи, заметив на углу женскую фигуру, он пробрался в парадное и тростью разбил электрическую лампочку.

Прижавшись к стене, затаив дыхание, он видел, как Рогова поднимается вверх. Силуэт четко вырисовывался на фоне дверного проема.

Когда женщина поравнялась с ним, он зажмурился и изо всех сил ударил ее по голове. Трость выскользнула из рук Савичева и, задев о решетку перил, полетела вниз.

Падая, Анна крикнула. Савичев бросился было бежать, но, овладев собой, вернулся и снял с шеи неподвижно лежавшей женщины ожерелье.

Выходя на улицу, он слышал, как наверху скрипнула дверь.

Зажав в руке ожерелье, не помня себя от страха, спешил Савичев домой.

В ушах его еще стоял протяжный стон Роговой.