Янтарное побережье

В течение столетий самоуважение польского общества стало так зависеть от теплых словечек Запада, что без них оно не могло уже само себя оценить. И вот с этого момента поляки стали легко приходить в отчаяние, тем более что, кроме потока ничего не значащих призывов, в Польшу с Запада лилась река пренебрежения. Призывы возбуждающе действовали на дух форпоста, пренебрежение напоминало о стыдном статусе мародера. Получая с Запада два противоречащих друг другу импульса — один льстящий, а второй унижающий национальную гордость, — польское общественное мнение обратилось к своим старым схемам. Был сделан хитрый ход: лесть приняли за высокую оценку, полученную на международной арене за свои выдающиеся достоинства, а ответственности за унижения поляки как бы не несли, объяснив их пагубными внешними факторами. Не может же носитель такой высокой оценки по собственной вине быть мародером. И поэтому без колебаний был найден выход: вину за отставание Польши от Запада несет Восток.

Восток виноват в том, что поляк не утопает в роскоши и благах цивилизации, как швед, англичанин или голландец.

Такой подход толкает поляков в объятия Запада и окончательно делает чуждыми для них те качества, которым Запад обязан своим достатком. Всеобщий культ трудолюбия, разумность поведения в коллективе, предпочтение практического разума иррациональным эмоциям, спонтанное неодобрение проявлений общественной недисциплинированности, серьезное отношение к профессиональным обязанностям на каждом рабочем месте, уважение к общим ценностям, выражающимся в государственном строе, — все эти качества, завоеванные Западом без участия Польши в современную промышленную эпоху, польский способ мышления заменяет символом любви и веры.

Всю свою неподготовленность к созданию достатка по образцу зрелых и дисциплинированных народов поляки хотят восполнить любовным заклинанием, после которого произойдет волшебное превращение барочных миссионеров в миллионеров XX века.

Безрассудная вера в покровительственную роль Запада по отношению к Польше отдаляет время, когда польское общество созреет до уровня западной цивилизации. Ибо эта вера консервирует мышление и поведение, обособившее когда-то Польшу от Европы.

Возвращение Польши к универсальному опыту и включение ее в общее развитие цивилизации может произойти не при помощи политических альянсов с Западом, а через связь с огромной территорией, какой для польского кусочка земли является Восток.

Достаток и удобства цивилизации, на которые так жадно смотрит поляк, не перенесутся к нам волшебным образом, что бы ни говорили польские мифы о чудесном заступничестве. Добиться благосостояния можно только при помощи собственной зрелости, вопреки обременяющей еще польские умы архаичной и нелепой барочной мифологии.

Чтобы жить зажиточно, как англичанин и голландец, поляк должен сбросить с себя контрреформатскую шкуру, которой он в течение столетий оброс как плотным панцирем, не позволяющим развиваться и жить согласно потребностям организма.

Ренессансная Польша, для того чтобы сравняться с ритмом Европы, шла кружным путем. Сначала ей надо было найти богатого союзника на Востоке, чтобы иметь возможность спокойно и безопасно, с полным сознанием внутреннего равновесия, ускорить в выгодном для себя направлении связи с Западом. Логика истории не всегда совпадает с тем, что подсказывает рефлекторное мышление. Вопреки первому побуждению и сегодня путь к достижению уровня развитой цивилизации довольно сложен. Наверстать ощутимое материальное отставание, приобрести качества квалифицированного общества, способного создавать достаток, может только Польша, опирающаяся на социалистический Восток. Укореняясь в своей части мира, мы открываем перед собой перспективы развития, а следуя простому импульсу, мы остаемся во власти собственных предрассудков, не уверенные в том, какой будет жизнь на нашей собственной земле, а взамен получаем только импортные реквизиты.

Перевод Е. Невякина.

Народ и государство в период кризиса