Янтарное побережье

Миссийный фактор заставляет приписывать себе исключительную роль, позволяет легко впадать в слепую самоуверенность, возбуждает особое пристрастие к казуистическому морализированию. В свою очередь, фактор сверхъестественности рождает готовность верить в любые иллюзии, приводит к буйному расцвету легкомыслия, которое преподносится как наиболее благородный образец высокой жизненной позиции, а также к пренебрежительному отношению к благоразумию из-за присущей ему a priori[132] осторожности.

Западничество и демонизм

Таким образом, незадачливое духовное наследие, восходящее частично к линии романтических предков, а частично к практике воинствующего костела, мы сделали символом нашего самосознания и с этим неприкосновенным напутствием решили отправиться за золотым руном к берегам промышленной цивилизации.

Независимо от того, какая форма государственного строя ждала бы нас на этом новом берегу, условно называемом индустриализацией, требующей модернизации, наше устаревшее самосознание в любом случае была бы слишком узким. Думаю даже, что капиталистическая система поступила бы с ним без всякого снисхождения, не обращая особого внимания на весь этот шум о нерушимом наследии прошлого. Везде там, где в этой системе проходила модернизация, наследие прошлого подвергалось беспощадной коррозии, уничтожающей и устраняющей все, что не подходило к четкой работе новых механизмов. Проникающее всюду модернизационное давление уничтожило духовное наследие прошлого, формируя на его развалинах нужную ему индивидуальность.

Парадоксально, что именно социализм, относящийся, пожалуй, даже со слишком большим вниманием к каждому камешку из здания прошлого, постоянно прилагающий много стараний для поддержания слабнущих традиций, все время находится под огнем обвинений в том, что он уничтожает бесценное наследие.

Стоит заодно заметить, что рьяных стражей прошлого совершенно не шокирует урон, наносимый польской субстанции стандартизирующим воздействием бездуховных и пошлых шаблонов в области культуры, известным всем под именем американизации. Новоявленные прокуроры настроены только на «советизацию», на нее они сваливают все, что только им придет в голову или померещится.

Первое — тоталитаризм, как будто какая-нибудь страна смогла преодолеть вековую отсталость без централизованной власти, добивающейся накопления административными средствами, и как будто с момента основания эта система правления не подвергалась изменениям, ведущим ко все большим индивидуальным свободам, к более широкому участию общественности в жизни страны, сохраняя лишь часть первоначальных ограничений, которые только злобная страсть к очернительству может называть тоталитарными.

Следующий момент: низкое качество и производительность общественного труда, как будто другие страны той же самой системой не добивались более солидной работы, более высоких достижений и более высокого уровня жизни, что должно заставить мыслящих людей задуматься об отечественных источниках преследующей нас неорганизованности. И как будто своей доли ответственности за низкий уровень профессиональной этики не несли значительно более мягкие трудовые отношения, вытекающие из слишком широких социальных обязательств государства, чему в немалой степени способствовал неумеренный рост требований, в том числе подогреваемый теми же самыми критиками.

Никто не отрицает того факта, что обе проблемы, представленные здесь в качестве примера, являются основными для сегодняшней фазы развития страны. Дело в том, что вместо реальных проблем нам подсовывают злобные выдумки, которые уже неоднократно в нашей истории отравляли умы подстрекательскими упрощениями. Принимающее их общество поражалось параличом умственных центров, дающих возможность распознавать реально существующие в мире связи. Вместо картины страны, находящейся в бедственном положении из-за своей исторической отсталости, делающей огромные усилия, чтобы догнать потерянные столетия, со всеми, к сожалению, присущими спешке издержками, пытающейся укрепить свое место в мире после многовековой дестабилизации, то и дело прерываемой небытием; вместо действительной картины исторических возможностей, осуществляемых несмотря на сопротивление материи, парализованная психика рисует картину «советизированной» страны, вкладывая в вымышленное понятие все противоречия, которые она не понимает, все полученные в наследство внутренние слабости и удручающе убогое экономическое положение. Облегчение, которое при этом психика ощущает, является вредом, наносимым самому себе, ибо это облегчение похоже на то, какое дает наркотик, позволяющий сбросить с себя все заботы и погрузиться в омут безответственности.

Понятие «советизация» является уловкой занимающегося самообманом мышления, застывшего в архаическом уже стереотипе, бессильного перед проблемами современности и во всех своих бедах обвиняющего внешний фактор.

Разновидности мессианства