Япония. История и культура: от самураев до манги

В 1918 году, когда Хара Такаси стал премьер-министром, он впервые назначил гражданского, а не военного генерал-губернатора Тайваня и настаивал на ассимиляции (дока), при которой Тайвань будет выступать как бы еще одним японским островом, а тайваньцам объяснят их роль и обязанности по отношению к вышестоящим японцам. На протяжении последующих 20 лет колониальные власти установили местное самоуправление, дали Тайваню места в Верхней палате парламента и запретили японцам-переселенцам бить палками или пороть коренных жителей. Предыдущее правительство больше было озабочено демонстрацией цивилизующего влияния Японии, строя железные дороги и канализационные системы. При этом их не волновало, что тайваньцы на собственной земле оказывались людьми второго сорта, которых притесняли японцы. Инициативы программы ассимиляции дока были направлены на уменьшение этого неравенства. Была учреждена новая система публичных школ для тайваньцев, в которых поощрялось использование японского языка. К 1941 году по-японски умели читать уже 57 % населения. Когда в 1937 году разразилась Вторая Японо-китайская война, попытки еще более «японизировать» тайваньцев возобновились с новой силой. Местных жителей заставляли обращаться в синтоизм, брать себе японские имена и записываться в Японскую императорскую армию и флот.

Корея

Первым генеральным резидентом Корейского протектората в 1905 году был назначен олигарх эпохи Мэйдзи Ито Хиробуми. Это было последним назначением в долгой карьере государственного мужа из Тёсю, и он надеялся повторить в Корее те достижения, которым он и его соратники поспособствовали в Японии после реставрации Мэйдзи. С помощью нескольких тысяч японских чиновников он начал форсировать модернизацию Кореи, однако корейский двор был возмущен присутствием политика и сопротивлялся его попыткам. Король Коджон надеялся получить международную поддержку, чтобы вернуть себе контроль над страной, для чего в 1907 году послал делегатов на Гаагские мирные переговоры, прося помощи у иностранных правительств. Ито приказал Коджону отречься от престола в пользу его младшего слабовольного сына Сунджона (1874–1926). Попытки Японии построить корейское процветание и мощь вряд ли могли найти среди местного населения поддержку, сходную с той, которую оказывали японцы в период Мэйдзи, когда эти попытки были направлены на построение государственной независимости, а не на благополучие оккупированной страны.

Действия Японии в Корее не удивили и не раздосадовали другие империалистические страны. Наоборот, неравенство между корейскими и японскими силами сделало это почти неизбежным. По соглашению Кацура — Тафта 1905 года Япония признавала контроль США над Филиппинами в обмен на то, что Америка признает контроль Японии над Кореей. Как и на Тайване, колониальная администрация затеяла быстрые масштабные преобразования корейской политической, образовательной и социальной системы: она строила железные дороги, порты, дороги, современную почту и телеграф, чтобы способствовать экономическому развитию; вводила современную медицину и инфраструктуру, чтобы улучшить гигиенические условия жизни жителей; заменяла традиционные школы, базировавшиеся на изучении классики конфуцианства, на современную образовательную систему. Посещаемость начальной школы повысилась с 1 % в 1910 году до 47 % в 1943-м. Однако все эти улучшения шли на пользу скорее японским переселенцам, нежели самим корейцам. Например, к 1940 году доступ к электричеству имели все японские дома колонии, тогда как в корейских кварталах был электрифицирован один дом из десяти.

Помимо стратегических преимуществ, которые получала Япония вследствие контроля над Кореей, появились также некоторые экономические преимущества. Чтобы упростить импорт продовольствия и сырья в метрополию, японским фирмам дали права на рыболовство, добычу древесины и полезных ископаемых. В свою очередь, продукция японской легкой промышленности — хлопчатобумажные ткани, часы, пуговицы, очки, спички и керосиновые лампы — захватывали корейский рынок. Кроме того, колония предоставляла японцам новые рабочие места; к 1908 году туда переселилось 125 000 человек. Помимо чиновничества и военного дела японцы были вовлечены в широкий круг занятий: рабочие искали временное трудоустройство в строительстве или в качестве носильщиков в армии; мелкие торговцы продавали вразнос японские товары в военных лагерях, на сельских рынках или просто разносили их по домам. Некоторые японцы обосновывались в Корее надолго, открывая мелкие заводики по производству кожаных изделий и керамики. Земли, конфискованные у корейских элит, были переданы японским крестьянам, что заставило многих местных крестьян уйти в арендаторы или перебраться в Японию или Маньчжурию в качестве рабочих. В городах японские иммигранты открывали рестораны, чайные дома и бордели, рассчитанные на японские сообщества экспатов. Немного пользы было корейцам от экономического развития, учитывая, что почти все предприятия и заведения принадлежали японским корпорациям или частным лицам.