Япония в меняющемся мире

Другой недооцененный современный источник ——социологическое исследование «Ущерб от войны в Нанкине и окрестностях», проведенное в 1937 е под руководством профессора Цзинлинского университета, квалифицированного социолога Л. Смайса, который одновременно он был исполнительным секретарем Международного комитета Нанкинской зоны безопасности²⁴⁰. Исследование проводилось китайскими студентами по схеме, разработанной Смайсом: были опрошены жители каждого пятидесятого из сохранившихся и каждого десятого из пострадавших домов, а затем производилась экстраполяция полученных данных. Таким образом, это лишь приблизительная оценка; к тому же информация, полученная от респондентов, только фиксировалась, но не перепроверялась. Итог таков: 3 250 погибших (из них 850 в ходе боевых действий и 2 400 в результате насилия со стороны японской армии) и 3 100 раненых (соответственно 50 и 3050). Экстерминационисты отказывают исследованию Смайса в доверии, поскольку приводимые ими цифры отличаются от его данных на два порядка; ревизионисты, акцентируя внимание на приблизительности результатов, используют их для критики утверждений своих оппонентов. Отметим, что, составляя в 1946 г. аффидевит для МВТДВ, Смайс не отказался от результатов своего исследования, и что неоднократные просьбы защиты вызвать его в Токио для дачи свидетельских показаний трибуналом отвергались.

В пятидесятые и даже в шестидесятые годы «нанкинская резня» почти не привлекала внимание японских историков, публицистов и журналистов, несмотря на несмолкавшие споры о событиях недавнего прошлого и ответственности за них. Приметное исключение составил Иэнага Сабуро, который настойчиво включал упоминания о ней в свои школьные учебники, отвергавшиеся министерством просвещения (см. главу пятую). Пример Иэнага подвиг других авторов обратиться к исследованию этих событий. В 1971 г. Хонда Кацуити из газеты «Асахи» начал публиковать в ней серию репортажей о «нанкинской резне», основанную на собранных им в Китае материалах. Его разыскания Хонда, обобщенные в виде двух немедленно изданных книц за которыми следовали все новые и новые²⁴¹, сыграли роль «детонатора» общественного мнения, а интерес к событиям подхлестнуло установление дипломатических отношений между Японией и КНР в 1972 г. Необходимость разобраться с «призраками прошлого», которые продолжали влиять на двусторонние отношения, сделалась несомненной.

Хонда занимает крайне экстерминационистскую позицию, став одним из столпов «мазохистского» лагеря. Его статьи и книги имеют преимущественно журналистский, а не академический характер; в них собрано много фактического материала, но с точки зрения историографического анализа их уровень следует признать невысоким. Когда его итоговая книга была издана в США, издатели рекламировали ее не столько к&к научное исследование, сколько как «подвиг честного человека», если воспользоваться словами Пушкина о Карамзине²⁴². Однако японские историки, не отрицая важности проделанной автором работы, основательно критикуют Хонда за тенденциозность в отборе источников и за недостаточное умение профессионально анализировать их.

Гораздо большим авторитетом пользуется другой радикальный экстерминационист Хора Томно, профессиональный историк, выпустивший первую книгу о «нанкинской резне» еще в 1972 е²⁴³ Он также подготовил к печати двухтомник документов о нанкинских событиях, вошедший в многотомную серию «Материалы по истории японо-китайской войны»²⁴⁴. Главное отличие Хора от Хонда в том, что он как профессиональный историк аппелирует прежде всего к документам, а не к устным свидетельствам. Поддержанный ветераном марксистской историографии Фудзивара Акира²⁴⁵, Хора стал наиболее авторитетным защитником версии «нанкинской резни», которая восходит к Токийскому процессу. С годами его экстер-минационистские настроения усиливаются. Если в семидесятые годы он предпочитал пользоваться нейтральным и более традиционным для японской историографии термином «нанкинский инцидент» (Нанкин дзикэн²⁴⁶), то в восьмидесятые годы говорил исключительно о «большой нанкинской резне» (Нанкин дайгякусацу).

Книги Хонда и Хора вызвали ответный огонь со стороны ревизионистов, аргументация которых обобщена в книгах Судзуки Акира и Танака Масааки²⁴⁷. Хора сразу же выступил с критикой А. Судзуки, на что немедленно последовала «антикритика» ревизионистов²⁴⁸. Масштабным ответом ревизионистам стала книга Хора «Доказательства “большой нанкинской резни"», выпуск которой в 1988 г был явно спровоцирован появлением двумя годами ранее ревизионистского школьного учебника «Новый курс истории Японии».