Япония в меняющемся мире

Опубликованный в Германии отдельным изданием текст восходит не к подлиннику, относящемуся непосредственно ко времени «нанкинской резни», но к позднейшей авторской копии, хотя публикаторы уверяют, что различия между ними не велики. Это не может не насторожить любого профессионального историка, знакомого, например, с дневниками и дипломатическими записями графа Галеаццо Чиано, министра иностранных дел Италии в 1936-1943 гг. Когда в 1945 г. перевод (не оригинал!) дневника Чиано был представлен на Нюрнбергском процессе как свидетельство обвинения, Иоахим фон Риббентроп оспорил его аутентичность, указав, что уже в 1943 г. дневник существовал в нескольких «вариантах», один из которых он сам видел на столе у Гитлера. Не был представлен подлинник и на Токийском процессе, где дневник фигурировал как свидетельство обвинения. Что касается опубликованных после войны записей бесед Чиано с иностранными дипломатами и государственными деятелями, их аутентичность тоже вызывает сомнения. Оказавшись в 1943 г. в опале и предвидя поражение стран «оси» в войне, Чиано пересмотрел и частично переписал «для истории» записи и свой дневник, стремясь представить себя последовательным противником союза с Германией, а затем переправил новый вариант на хранение в Португалию (поэтому они известны в литературе как «лиссабонские бумаги»); записи бесед за все годы перепечатаны на одной и той же пишущей машинке и, судя по всему, в одно и то же время²⁵⁸.

Дневник Рабе, который СМИ попытались превратить в сенсацию мирового масштаба, подвергся в Японии основательной критике. Историки сопоставили его записи с сообщениями за те же дни разных источников, достоверность которых едва ли может быть оспорена. Результат выглядит весьма странно: Рабе часто пишет о событиях, о которых не говорит более никто (в основном это «японские зверства», описанные с чужих слов), одновременно игнорируя не менее важные новости вроде массового разбрасывания с японских самолетов листовок с предложением о капитуляции перед штурмом города²⁵⁹. Не заметил, регулярно наблюдая за налетами (на многих фотографиях в книге Рабе запечатлен именно в каске и с биноклем)? Кроме того, Рабе, проведший в Китае более тридцати лет, отличался открыто проки-тайскими симпатиями 一 как впрочем и большинство живших и работавших там немцев.

Полемика вокруг историографической ценности дневника Рабе велась не на страницах специальных академических изданий, где ей самое место, но в популярных «толстых» журналах «Сёкун», «Бунгэй сюндзю», «Сэкай»_? «Сэйрон», так что ее социальное значение очевидно. В нее включились лидеры ревизионизма, проявляющие все большую активность, но и реакция истеблишмента по обе стороны Тихого океана не заставила себя ждать. С резкой критикой деятельности ревизионистов выступила левая японская историография во главе с Фудзивара и Иэнага, «сигнализируя» об опасности проникновения подобных идей в школы²⁶⁰. Американский историк Г. Мак-Кормэк поспешил назвать деятельность ревизионистов «отрицанием Холокоста по-японски», что было сразу подхвачено другими авторами в США и в Европе²⁶¹. Напомню, что «отрицание Холокоста» (Holocaust denial), то есть публичное выражение сомнений в его официальной версии, является уголовно наказуемым деянием во многих европейских странах, а в США ведет к изгнанию «виновных» с работы и отлучению их от СМИ. В Японии дело обстоит иначе, но страсти в обществе накалились до такой степени, что лидеры ревизионистской школы Нисио и Фудзиока стали получать письма и телефонные звонки, угрожавшие их жизни.

Мак-Кормэк, во-первых, поместил деятельность японских ревизионистов в максимально отрицательный контекст, а во-вторых, постарался опровергнуть их принципиально важный тезис о несопоставимости деяний нацистской Германии и довоенной Японии. В предисловии к вышедшему в США сборнику статей экстерми-национистов «Нанкинская резня в истории и историографин» Ч. Мейер снова сопоставил дебаты о Холокосте в Германии и о «нанкинской резне» в Японии, подчеркнув, что японцы 一 как нация, как общество — до сих пор не осознали своей ответственности за содеянное¹ Чен снабдила свою книгу многозначительным подзаголовком: «забытый Холокост второй мировой войны», на что Хата не без иронии заметил: «Коцца «холокост» сочетается с «насилием» любому сколько-нибудь чувствительному человеку, будь то американец или японец, остается только благоразумно умолкнуть»²⁶²²⁶³.

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ КОКУТАЙ (ФРАГМЕНТЫ)

От переводчика (Молодяков В.Э.)

1. Перевод выполнен по изданию: Момбусё. Кокутай-но хонги. (Министерство просвещения. Основные принципы кокутай). Токио, 1937.

2. Для перевода отобраны наиболее содержательные фрагменты текста (около 1/4 общего объема)•пюры, обозначенные <...>, сделаны за счет цитат из классических текстов, пересказа исторических событий и многочисленных повторов; содержание большинства опущенных фрагментов кратко изложено переводчиком.