Япония в меняющемся мире

Фактор внешнего вызова очень важен для правильного понимания травмированного сегмента исторической памяти японцев. Консервативные круги пребывали в убеждении, что заключив мирные договоры, принеся извинения и выплатив репарации и компенсации, они навсегда закрыли проблему. Против этих мер, относящихся к 1950-м и 1960-м годам, не возражал практически никто, тем более что в нормализации отношений со странами Азии решающую роль сыграл Киси Нобусукэ, премьер-министр в 1957-1960 гг., который в годы войны был членом кабинета Тод-зио, а после войны находился под арестом как «военный преступник», но был освобожден без суда¹⁵⁰. Новая волна напоминаний об ответственности Японии за ее прошлые грехи началась в конце 1980-х годов, высоко поднялась в 1990-е годы и не спадает по сей день. Не помогли даже «окончательные» извинения, особенно перед китайцами и корейцами, которые приносили премьер-министры Хосокава и Мураяма и сам император Акихито.

Символом новой антияпонской волны стала книга американской журналистки китайского происхождения Айрис Чен «Нанкинская резня», ставшая предметом мощной пиар-кампании в США и в англоязычном мире в целом. В Японии книга натолкнулась на аргументированную критику со стороны не только «апологетов» и журналистов, но и серьезных историков. Подобные выступления уже не раз совпадают с трениями между Японией и другими странами, особенно когда дело касается экономики или внешней торговли. Японская экономика все еще эффективна, а в сфере финансов или внешней торговли Токио может позволить себе большую самостоятельность или упорство, нежели в сфере политики. Тут на помощь оппонентам // конкурентам приходит «нанкинская резня», которую в США и в КНР все чаще многозначительно называют «забытым холокостом». Цинично, но ничего не поделаешь — все средства хороши.

Немало людей в Японии понимают это, но мало кто решается сказать об этом вслух, чтобы не спровоцировать очередную, еще более сильную волну антияпонских настроений и выступлений, которая может ударить и по внешней торговле. Однако, национальное сознание японцев, как ни травмировано оно последствиями поражения в войне, иногда «взбрыкивает», и правящим кругам приходится с этим считаться. Требовать они боятся, поэтому могут только просить, как например 18 января 2008 г. Приведу наиболее важную часть сообщения ИТАР-ТАСС, опустив изложение официальной китайской (!) версии событий шестидесятилетней давности:

«Правительство Японии обратилось к Китаю с беспрецедентной просьбой смягчить тон экспозиции в Мемориале памяти жертв резни в городе Нанкин 1937-38 года, в ходе которой, как утверждает Пекин, солдаты японской императорской армии убили около 300 тыс. безоружных людей. Такое пожелание было доведено до властей КНР в связи с реконструкцией и расширением этого комплекса, вновь открывшегося для посетителей в минувшем декабре.

Посетивший мемориал в Нанкине генеральный консул Японии в Шанхае Юдзи 1^мамару, в частности, от имени своего правительства заявил, что эта экспозиция провоцирует ненависть в отношениях между двумя народами. Он также выразил сомнение в том, что число жертв в результате событий в Нанкине действительно составило 300 тыс человек. По мнению генерального консула, между историками существуют расхождения по этому поводу, и Пекин поэтому должен прислушиваться к мнению тех, кто не согласен с официальными китайскими оценками количества погибших...

В Японии власти официально высказывают сомнения в количестве погибших и сумме ущерба в результате нанкинских событий. В школьных учебниках истории здесь просто обтекаемо пишут, что в городе «было убито много людей». Разногласия по этому вопросу — источник постоянной напряженности в отношениях между Токио и Пекином, который считает резню 1937-38 годов символом своих страданий в результате японской агрессии. Новая экспозиция в этом городе была открыта к 70-летию трагедии. Площадь Мемориала увеличена более чем 10 раз до 9 тыс. кв. метров. Его экспозиция содержит теперь около 3,5 тыс. экспонатов, рассказывающих о зверствах японской императорской армии»¹⁵¹¹⁵².