Япония в меняющемся мире

Политические силы Японии отреагировали на новую конституцию по-разному. Ёсида Сигэру, ставший лидером Либеральной партии и преемником Сидэхара на посту премьер-министра, действовал в полном согласии с Макартуром и не только настаивал на одобрении конституции, но и всячески превозносил ее, включая Девятую статью. 21 июня 1946 г. Ёсида заявил, что она есть «главный пункт реформ» и что ее «смелые положения» свидетельствуют о намерении Японии «стать во главе миролюбивых стран»¹¹. Консервативное большинство депутатов одобрило проект, хотя даже Ёсида не упускал случая намекнуть, что не все в новой конституции отвечает стремлениям консерваторов, абсолютное большинство которых было лояльно прежнему милитаристскому режиму или выражало свою оппозиционность с максимальной осторожностью.

Лидер находившейся в оппозиции консервативной Демократической партии Асида Хитоси, возглавлявший в нижней палате парламента комиссию по изучению проекта конституции, одним из первых обратил внимание на Девятую статью, выразив надежду, что она не исключает для Японии права на самооборону. Асида и его сторонники предложили к тексту статьи несколько поправок, которые мы рассмотрим ниже.

На левом фланге социалисты предъявили к проекту конституции ряд претензий, но Девятой статьи не касались. Напротив, лидер правых социалистов Катаяма Тэцу, в 1947 г. ненадолго возглавивший правительство, назвал Девятую статью «основной основ нынешней конституции»¹⁶⁸. Этой линии социалисты придерживались и позже, после объединения в одну партию. Немногочисленная коммунистическая фракция устами лидера КПЯ Носака Санд-зо, вернувшегося на политическую арену после длительного пребывания в СССР и Китае, заявила о необходимости разграничения несправедливых и справедливых войн, захватнических и оборонительных, предложив запретить первые, но сохранить за Японией право на самооборону. Носака призвал к радикальным политическим, экономическим и социальным реформам (большинство коммунистов вообще выступало за замену монархии республикой), которые, по его словам, привели бы к полному искорнению милитаризма и возможности новых войн 一 гораздо действеннее, чем любая декларация¹⁶⁹. Ёсида категорически выступил против подобной аргументации, которая хоть и получила широкую огласку, но на судьбу нового основного закона не повлияла. «Стоит заметить, 一 ответил он Носака, 一 что почти все современные войны развязывались во имя самообороны государств. Мне кажется, что признание права на самооборону дает основание для развязывания войны»¹⁷⁰.

Новая конституция упраздняла Тайный совет и реформировала палату пэров в палату советников, но пока она не вступила в силу, эти органы продолжали существовать и тоже приняли участие в обсуждении ее проекта. В ^гГайном совете слывший либералом адмирал Номура Китисабуро, бывший министр иностранных дел и посол в США, одобрил Девятую статью, но поднял вопрос о том, как будет поддерживаться порядок в стране после ухода из нее оккупационных войск¹⁷¹. С большой похвалой отозвался о ней и принц Микаса, самый младший и, пожалуй, самый либеральный из братьев императора Сёва.

Особого внимания требует «поправка Асида», принятая парламентом. В начале первого абзаца появились слова: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ...» — в то время как правительственный проект (несколько подправленный и адаптированный японский вариант «макартуровского» текста) просто констатировал «отказ от войны». Второй абзац открывался словами «для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце», т.е. для отказа «от войны как суверенного права нации» и «от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров». Асида интерпретировал это таким образом, что отказ от создания вооруженных сил не является абсолютным и такие силы могут создаваться при необходимости самообороны, но не для ведения «агрессивной» войны, а отказ от права на самооборону 一 в отличие от «права на ведение государством войны» 一 нигде в конституции не декларируется¹⁷². Асида разъяснил свою точку зрения в книге «Интерпретация новой конституции», вышедшей в свет в день ее одобрения 一 3 ноября 1946 г. (это был день рождения императора Мэйдзи, отмечавшийся как национальный праздник; ныне 一 День культуры), а также в ряде публичных выступлений. Особенно весомо эти аргументы зазвучали во время войны в Корее, но об этом позже.