Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

В 840 г. было завершено составление «Поздних анналов Японии» («Нихон коки»)[60], охватывающих 792–833 гг. [28) и хронологически следующих за «Продолжением анналов Янонии». В работе над официальной историей участвовали ученые и высшие государственные чиновники. Наиболее подробной из них была «Хроника императора Японии Монтоку» («Нихон Монтоку тэнно дзицуроку»)[61], написанная в 871–879 гг. [29].

Эта работа ближе к жанру историй, чем погодных хроник. Описываемые события не исчерпывались годами правления Монтоку (851–858), авторы в необходимых случаях возвращались к истории предшествующих десятилетий. Отчасти это объяснялось невозможностью уместить биографии поэтов и министров в узкие хронологические рамки правления одного императора, отчасти же — совершенствованием литературной формы и наметившейся во второй половине IX в. тенденцией усиления автохтонных элементов в культуре. Эту же тенденцию отражала составленная в 892 г. ученым и чиновником Сугавара-но Митидзанэ [358] «Тематическая национальная история» («Руйдзю кокуси»), в которой материал шести официальных историй (включая не законченную еще в то время «Хронику трех императоров Японии» («Нихон сандай дзицуроку»)[62] располагался по темам и по значимости (с точки зрения правящих кругов) — на первом месте стояли боги (синтоистские), затем — император и т. д. Три свитка из 205 занимали генеалогические таблицы императорского дома [35].

«Хроника трех императоров Японии» [30], завершенная в 901 г. и охватывающая 859–887 гг., стала последней из шести регулярно составлявшихся историй китайского образца.

Но работа над официальными хрониками продолжалась. В середине X в., в частности, была написана «Новая национальная история» («Синкокуси»), которая, однако, не сохранилась, поэтому судить о ее характере не представляется возможным. Принципиальных изменений в понимании содержания официальной истории в X в. не произошло, но поиски новых форм, связанные с общими тенденциями развития культуры, по-видимому, продолжались. Такое предположение находит косвенное подтверждение при сопоставлении историографии и других областей духовной деятельности, в частности поэзии, которой тоже отводилась важная роль в управлении государством.

Развитие стихосложения на японском языке с последних десятилетий IX в. привело, в частности, к тому, что организационная деятельность в этой области была оформлена в 951 г. созданием учреждения, собиравшего японские стихи (Сэнвакасё). Одновременно была активизирована работа ранее созданного специального учреждения по составлению национальной истории (Сэнкокусксё).

Так или иначе, подготовленные лишь в середине ХII в. «Династийные анналы» («Хонтё сэйки»), продолжавшие «Хронику трех императоров Японии» и охватывавшие конец IX — середину XII в. [42], по форме отличались от предшествовавших историй: составитель «Династийных анналов» Фудзивара-но Митинори не только основывался на записях и дневниках секретарей Государственного совета, но и включал в «Династийные анналы» выдержки из дневников частных лиц почти без изменений и в хронологической последовательности.

Отмеченный выше рост значения филологии с начала IX в. был связан с развитием поэтического творчества — одной из важнейших духовных ценностей хэйанской знати. Поэзия не являлась единственным или основным занятием раннесредневековых стихотворцев — все они, как правило, служили в столице или губернаторствах. В первой половине IX в. особенно поощрялось сочинение стихов на китайском языке, требовавшее кроме таланта основательной языковой и литературной подготовки, умения проникнуть в смысл иероглифического образа, постичь его оттенки, подобрать контрастные значения. По инициативе императора, а затем — экс-императора Сага во втором-третьем десятилетиях IX в. были составлены три поэтические антологии на камбуне. В предисловии к первой из них — «В заоблачные дали» («Рёунсю», 814 г.) — один из составителей, губернатор провинции Мино — Оно-но Минэмори, процитировал слова вэйского императора Вэнь-ди (III в.) о важной роли литературного творчества в управлении государством. Именно эта идея лежала в основе поощрения поэзии. Она же дала заглавие третьей антологии — «Об управлении государством»(«Кэйкокусю») (827 г.).

Вторая антология — «Сборник изящной словесности» («Бунка сюрэйсю», 818 г.) — составлялась по образцу китайского «Литературного изборника» («Вэньсюань», VI в.), популярного в Японии с VII в. и в свое время оказавшего влияние на «Сборник множества стихов» («Манъёсю»). Стихи в антологии, как и в «Литературном изборнике», располагались по жанрово-тематическому принципу, и сам заголовок японского сборника был заимствован из предисловия составителя «Литературного изборника» принца династии Лян Сяо Туна (Лян Чжаомина), где слово «бунка» (кит. вэньхуа) употреблено в значении «изящная словесность» [23, с. 2].