Япония в раннее Средневековье VII-XII века. Исторические очерки

Руководил всей работой Ки-но Цураюки, он же написал предисловие к сборнику [119], включавшему 120 его стихов. Глава одного из старых аристократических домов, оттесненных от власти домом Фудзивара, Цураюки занимал невысокие должности. Лишь в 930 г, его назначили губернатором провинции Тоса, после возвращения из которой он написал (под псевдонимом) известный «Дневник Тоса» («Тоса никки») [88, с. 58–72; 89], имеющий и литературную, и историографическую ценность. С 935 г. Цураюки в течение пяти лет безуспешно обращался к министрам с просьбой о предоставлении ему очередной должности, но лишь через пять лет его назначили начальником управления по иностранным делам и делам буддийских монахов (гэмбарё) в департаменте обрядов (дзибусё), а в 944 г. за год до смерти, Цураюки присвоили 5-й ранг [314].

Классическим типом хэианского поэта-аристократа японские исследователи считают Арихара-но Нарихира (825–880), внука императоров Хэидзэй (по отцу) и Камму (по матери). Как и другие, он был не профессиональным поэтом, а чиновником, увлекавшимся поэзией в частной жизни. В отличие от Цураюки он не подносил стихов императорам, а чаще посвящал их женщинам. Известно, что аристократы заполняли избыток свободного времени любовными похождениями, и Нарихира — типичный образец такого хэианского Дон-Жуана, изысканно-куртуазного и печального, через всю жизнь пронесшего память о любовных страданиях молодости: неразделенной любви к Фудзивара-но Такайко, выданной замуж за наследного принца Корэхито, и романа с жрицей храма Исэ. Была и другая причина разочарований Нарихира, женившегося по расчету на женщине из дома Ки, родственного императору Монтоку, и пережившего крушение надежд на возвышение [283, с. 280, 290–292, 294–295]. Но сильная сторона поэзии Нарихира (в «Сборник старых и новых японских стихотворений» включено 30 его стихов), определившая глубину эмоционального воздействия на читателя, как раз и заключена в том, что в стихах он выражал чувства, которые пережил сам:

Цуки-я аран
Хару-я мукаси-но
Хару нарану.
Вага ми хитоцу-ва
Мото-но ми-ни ситэ
Безлунная весна
Прежней весной не станет
Пусть даже только я
Остался тем,
Кем был[63]

.

Возросшая роль японской поэзии в жизни хэйанского аристократического общества выразилась в функциях упомянутого выше учреждения, собиравшего японские стихи. Здесь занимались написанием чтений иероглифов к антологии VIII в. — «Сборнику множества стихов». От длительного пользования свитками со стихами, чтения иероглифов, написанные азбукой, стерлись, и теперь требовалось их восстановить. Готовилась и новая поэтическая антология, составленная во второй половине X в., «Сборник позднее собранных японских стихов» («Госэн вакасю»). Составители антологии — Киевара-но Мотосукэ, Минамото-но Ситаго и другие (насицубо-но гонин)[64] — были поклонниками Ки-но Цураюки, но и как поэты, и как редакторы, по единодушному мнению исследователей, намного уступали поэтам второй половины IX — начала X в. Интерес к ранее созданному возобладал во второй половине X в. над интересом к творению нового [283, с. 465–466].

Китайские и японские стихи писались аристократами и в XI, и в XII вв. Вместе с тем с IX в. развивались новые жанры литературы — повесть и роман (моногатари), дневники (никки), продолжали составляться сборники легенд и предании (сэцува).

Повести X в. — стихотворные и прозаические — создавались в тесной связи с развитием живописи. Истоком многих повестей был фольклор. Народные легенды легли, например, в основу «Повести о старике Такэтори» («Такэтори моногатари») первого из известных произведений X в. в этом жанре. В повести рассказывается о старике Такэтори, нашедшем в зарослях бамбука принцессу Кагуя, руки которой добивались пять принцев. Повести в стихах, первоначально передававшиеся устно, в X в. стали изображаться в живописи, которой давалось объяснение и толкование. После этого записывался и издавался расширенный текст повести [201, с. 225–226]. Другим истоком повестей стала поэзия аристократов. В частности, на основе стихов Арихара-но Нарихира в X в. была создана «Повесть об Исэ» («Исэ моногатари») [15]. Образ молодого аристократа, бросившего политику и проводящего время в любви и развлечениях, — это портрет Нарихира. Позднее появились также записанные легенды о других известных поэтах и поэтессах — Оно-но Такамура, Оно-но Комати.