Японо-китайская война 1894-1895 гг. Неуслышанная война

Второе заседание состоялось 21 марта в гостинице «Сюмпаро», в 2 часа дня. Ито дал ответ на предложение Ли Хунчжана о заключении перемирия. Япония была готова на перемирие, но при соблюдении определенных условий. А именно: японская армия оккупирует Дату, Тяньцзинь, Шанхайгуань и все расположенные в этих районах фортификационные сооружения, находящиеся в перечисленных пунктах китайские войска должны сдать японской армии все оружие и боеприпасы, железная дорога Тяньцзинь — Шанхайгуань будет контролироваться японскими военными властями. Эти условия были более чем суровы. После некоторой полемики Ли Хунчжан снял вопрос о заключении перемирия и перешел непосредственно к обсуждению вопроса об условиях мира. Вечером он сообщил телеграммой в цзунлиямынь, что японцы не намерены прекращать военные действия и следует ожидать их наступления в направлении Шанхайгуань — Дагу — Тяньцзинь. Цзунлиямынь, ознакомившись с этими требованиями, рекомендовал делегации отказаться от обсуждения перемирия и перейти непосредственно к обсуждению условий мирного договора.

Третье заседание состоялось в той же гостинице 24 марта в 3 часа дня. На этом заседании Ли Хунчжан сообщил об отказе обсуждать вопросы перемирия. Ито согласился начать переговоры о мирном договоре, но потребовал гарантий ратификации договора, упомянув о том, что Китай до сих пор не ратифицировал множество из заключенных им договоров. Ли Хунчжан заявил, что эти претензии не по адресу и попросил ознакомить китайскую делегацию с мирными предложениями японской стороны. Ито обещал представить их на следующий день.

Однако на следующий день Ли Хунчжан не смог принять участия в переговорах. 24 марта около половины пятого вечера на него было совершено покушение. Когда экипаж Ли Хунчжана приблизился к гостинице и остановился напротив мелочной лавки, располагавшейся в доме № 20 по улице Гайхин-мати, к нему приблизился молодой человек, одетый в дорогое японское платье, похожий на ненормального. Он выстрелил из револьвера в Ли Хунчжана. Пуля попала в лицо, второй раз ему выстрелить не дали: нападавшего скрутил находившийся рядом ефрейтор жандармерии Абэ Цунэдзиро. Японские жандармы и несколько прохожих подхватили Ли Хунчжана и перенесли его в гостиницу, где ему была оказана первая помощь его личным медиком Линь Ляньхуэем и французским врачом на китайской службе Эдмоном Тобасом. Рана внушала большие опасения: напомним, антибиотиков тогда еще не существовало, и даже не смертельная рана могла привести к сепсису. Именно от заражения крови несли самые большие невосполнимые потери в госпиталях того времени.

Преступником оказался Кояма Тотаро, 1869 года рождения, без определенных занятий. Он признал свою вину полностью, заявил, что сообщников у него не было. Суд состоялся уже на следующий день. На суде он заявил, что давно собирался убить Ли Хунчжана, которого считал главным виновником всех войн на Дальнем Востоке. Он был признан не до конца вменяемым.

После этого чрезвычайного происшествия были сняты со своих постов губернатор провинции Ямагути Хара Ясутаро, начальник полиции Гото, несколько рядовых жандармов, ответственных за безопасность делегации.

Это покушение поставило переговоры на грань срыва. Получив известие о покушении, Ито и Муцу лично прибыли в гостиницу, встретились с сыном Ли Хунчжана и выразили ему соболезнование. Муцу высказал намерение дать согласие на немедленное прекращение боевых действий.

Получив сообщение о покушении, император был чрезвычайно опечален тем, что среди его подданных нашелся подобный злоумышленник. 25 марта он издал специальный эдикт. В нем, в частности, говорилось: «Я должен был обеспечить представителю Китая безопасность и прием, не затрагивающий престижа его страны, в связи с чем властям было приказано не допускать никаких упущений. Но, к сожалению, нашелся злоумышленник, который ранил представителя Китая. Я глубоко скорблю о случившемся. Настоящим я объявляю свою волю государственным чиновникам и всему народу и строго предупреждаю о недопустимости таких беззаконных действий в будущем. Я надеюсь, что больше такого ущерба престижу нашей страны нанесено не будет».

24 марта глубокой ночью, не дожидаясь утра, заместитель начальника Генерального штаба Каваками Какуэй командировал в Симоносеки начальника полевой санитарной службы генерал-лейтенанта медицинской службы Исигуро Тютёку и начальника главного тылового госпиталя генерал-лейтенанта медицинской службы Сато Сусуму. Вместе с ними по высочайшему повелению императрицы Акинори в Симоносеки были направлены две медицинские сестры из японского Красного Креста, которым были переданы повязки из бинтов, сделанные руками самой императрицы.

Прибывшие 25 марта в Симоносеки японские хирурги осмотрели Ли Хунчжана и обработали рану. Через четыре дня воспаление спало, а через две с половиной недели после ранения Ли Хунчжан смог принять участие в работе конференции.

Во время его болезни переговоры вел Ли Цзынфан, которому были предоставлены полномочия полномочного представителя Китая на переговорах.