Японские сказания о войнах и мятежах

Был воин, которого звали Агата-но Кодзиро Цугитоо, и был он прославлен в той земле. Знал он дороги, по которым бежали из крепости побеждённые, обошёл их и перекрыл вдали от крепости. Всех бежавших с поля боя Цугитоо перебил. Иэхира, выдававший себя за низкородного, тоже был среди них — он пытался бежать, но Цугитоо заметил его и зарубил, отрезал голову и отнёс военачальнику. Когда военачальник увидел её, он преисполнился ликования. Собственноручно он вынес красного шёлка и одарил Цугитоо. А ещё вывел ему одного из лучших коней с седлом.

35. «Рукоделье» Цугитоо.

Когда разнеслись крики: «Принесли голову Иэхиры!», Ёсииэ так обрадовался, что тут же спросил: «Кто же принёс?» А вассал Цугитоо поднёс голову Иэхиры, насаженную на кол, и отвечал: «Это рукоделье господина Агата!»

Как интересно! В краю Митиноку, чтобы сказать о том, что человек сделал, говорят «рукоделье».

36. Возвращение в столицу.

Военачальник отправил в столицу доклад о положении дел в той земле, и в нём писал: «Мятеж Такэхиры и Иэхиры превзошёл деяния Садатоо и Мунэтоо. Я со своим собственным войском их перебил и усмирил. Пришлите поскорее распоряжение об усмирении, чтобы я выслал головы в столицу».

Однако же во дворце порешили: «Слышали, что они были его личными врагами. Если послать распоряжение об усмирении, то его ещё нужно будет и наградить, а потому распоряжения не давать!»

Ёсииэ и его войско, услышав это, побросали головы на дорогу, так и вернулись ни с чем в столицу.

Повесть о смуте годов Хогэн

Свиток первый

1. Воцарение государя Го-Сиракава.

Пребывал в недавнюю пору государь. Высочайшее имя его было Предающийся Созерцанию Царь Закона Тоба. Был он потомком Великой богини Аматэрасу в сорок шестом колене и семьдесят четвёртым государем после государя Дзимму. Приходился он первым сыном государю Хорикава, а матерью его была великая государыня, дочь старшего советника Канъин Санэсуэ. Родился он в шестнадцатый день первой луны пятого года Спокойствия и Согласия — Кова[142] и в семнадцатый день восьмой луны того же года провозглашён наследным принцем. В девятнадцатый день седьмой луны второго года Наследования Благости — Касё[143] государь Хорикава преставился, и была проведена церемония передачи священных реликвий новому государю, которому исполнилось пять лет. Все шестнадцать лет его правления тихо было на наших островах среди морей, и Поднебесная пребывала в спокойствии. Ветра и дожди приходили в своё время, жара и холод не превосходили обычных пределов. А когда исполнился ему двадцать один год, в двадцать восьмой день первой луны четвёртого года Охраны Спокойствия — Хоан[144] оставил он престол и передал его своему первому сыну[145]. Этого первого принца, вступившего на престол, после его ссылки называли государем-иноком Сануки. Когда в седьмой день седьмой луны четвёртого года Великого Правления — Дайдзи[146] упокоился государь-инок Сиракава, дела управления Поднебесной перешли к государю-иноку Тоба. Верных слуг он награждал, как делали праведные государи прежних времён. Когда же усмирял он преступников, делал он это с великим милосердием и состраданием, следуя заветам Будды. Наверное, поэтому озарённая светом его милостей и облагодетельствованная его добродетелями страна изобиловала, а народ пребывал в спокойствии.

После этого, в восемнадцатый день пятой луны пятого года Защиты и Продолжения — Хоэн[147], у государыни Бифукумонъин, которая тогда ещё была государевой наложницей, родился будущий государь Коноэ[148], и прежний государь Тоба несказанно радовался этому. В семнадцатый день восьмой луны того же года младенец был наречён наследным принцем, а в седьмой день двенадцатой луны первого года Вечного Правления — Эйдзи[149], в возрасте трёх лет он вступил на престол. С той поры прежнего государя[150] называли Новым государем-иноком, а государя Тоба — Первым государем-иноком. Никакой недуг не одолевал прежнего государя, а потому не ожидал он такого насильного смещения с престола. С его тогдашней обиды и начались неурядицы между двумя государями, отцом и сыном. Будучи так против своей воли отстранён от престола, задумал он то ли занять его вновь, то ли сделать государем своего первого сына, принца Сигэхито — трудно узнать, что именно он желал в сердце.

В десятый день седьмой луны первого года Эйдзи Первый государь принял постриг. Было ему тогда тридцать девять лет — совсем ещё не дряхлый возраст, и не одолевали недуги яшмовое тело, но благодаря заслугам в предыдущих рождениях проявилась благая карма, и вступил он на путь подвижничества.

Неожиданно для всех, по желанию государыни Бифукумонъин возвели на трон проводившего дни в затворничестве Четвёртого принца, что потом стал зваться государь-инок Го-Сиракава.