Японские сказания о войнах и мятежах

А Тамэёси был не там, где его искали, он скрывался в Микавадзири у подножья Хиэй, в доме Горо-тайфу Кагэтоси. В шестнадцатый день с пятью десятками воинов он прошёл мимо Миидэра и направлялся в Восточные земли, но, по злосчастью, сильно занемог и перестал сознавать, что впереди, а что позади. Говорили, что то была лихорадка. Усадили его на коня и поехали. И без того воины отъезжали и оставались позади, а как увидели, что военачальник в немощи, служившие ему и вовсе разбежались. Остались при нём лишь шестеро его сыновей, четверо младших воинов и один слуга по имени Ханадзава. Когда в местности Миноура, что в Ооми, собирались они сесть в лодку, появилось более двадцати врагов. Сражаться воины Тамэёси не могли и разъехались на все четыре стороны, а четверо из них убежали и скрылись. Как же стало одиноко оставшимся! А потом хотели они пойти на восток земли Ооми, но военачальник был болен, и слышали они, что заставы Судзука и Фува перекрыты и на восток не уйти. Могли бы вступить в бой и быть зарубленными при дороге, да жизни на то было жалко и не хотелось срамиться, так что они от Миноура вернулись в Хигаси-Сакамото и пережидали в Куродани, но потом по совету слуги по имени Ханадзава взобрались на гору Хиэй, пришли в келью «отвечающего на вопросы» Гатиринбо[294], и там Тамэёси принял постриг. Как печально — хотел он добыть славу, а ныне облачился в чёрные одежды! Тамэёси в четырнадцать лет сумел пленить Ёсицуну[295] — своего дядю, правителя Мино, и за ту заслугу был пожалован должностью второго военачальника Левой привратной стражи. И снова, в восемнадцать лет, на горе Курико он заставил отступить иноков Южной столицы[296]. Говорят, в двадцать три года его назначили чиновником Судебного ведомства за то дело на горе Курико. Потом, когда должны были ему пожаловать должность правителя земли, ему было сказано: «Какую землю ни назови, ту и получишь!» — и он ответил: «Дайте мне землю Муцу, где правили мои отцы и деды!»[297] Но ему ответили: «Не будет счастья в земле Муцу при тебе, Тамэёси! При твоём деде, Ёриёси, война продолжалась там двенадцать лет, а отец твой Ёсииэ сражался там три года. Невзлюбит тебя та земля. Если дадим её тебе, Тамэёси, не миновать мятежа!» — так один за другим государи не давали ему ту землю. Тамэёси рассуждал: «А для чего мне какая-то другая земля?» — и так с двадцати трёх до шестидесяти трёх лет пробыл чиновником Судебного ведомства и не удостоился права бывать при дворе. Детей у него было много, они пошаливали здесь и там, и он пользовался правом не принимать дознавателей, пока его не отстранили от должности.

Как раз тогда Тамэтомо стал разбойничать в Цукуси, потому-то Тамэёси и отстранили, стал он «прежним судьёй»[298]. Получить землю Муцу, которой он добивался многие годы, не вышло, и — мог ли он подумать! — теперь он стал монахом по имени Гихобо.

Шестеро сыновей его пришли к нему на гору. Бывший там Тамэтомо говорил отцу:

— Пристало ли вам сидеть здесь на этой горе? Пойдёмте в земли Бандо! Возьмём тех, кто не поспел к давешней битве — Хатакэяма Сигэёси, Оямада Арисигэ и прочих, наберём из них Великого министра, Левого-Правого министров, Среднего министра, а их детей назначим старшими советниками и государственными советниками, раздадим им третий, четвёртый, пятый ранги и пусть они будут придворными, сделаем то, чего хотел Масакадо — назовём вас «Новым государем»! Договоримся с Мотохирой в Муцу[299], укрепим заставу Нэдзу[300], поставим военачальником Муцу вашего четвёртого сына, что в Левой привратной страже, поручим охрану Приморской дороги помощнику управляющего государевыми покоями[301], а Горную дорогу пусть охраняет седьмой ваш сын! Меня, Тамэтомо, поставьте смотреть за землями Бандо — разве не подчинится мир вашей воле!

Отец его Гихобо[302] отвечал:

— В цветущей юности моей я не стал правителем Муцу, а нынче, старый и слабый, я — враг государя. Вряд ли мне сопутствует удача теперь, когда я стал монахом и вступил на путь — думаешь, теперь я вдруг воспряну от немочи и верну свою жизнь? Не стану я скрываться ни дня. Сделай по моей воле — возьми других моих сыновей и скройся в Восточных землях по горам и долам. Я же пойду и сдамся Ёситомо. Вон Тадамаса, что приходится дядей Киёмори, с четверыми сыновьями приняли постриг, но Киёмори и без того спас бы им жизнь. Правитель Симоцукэ Ёситомо в награду получил должность Левого конюшего — так разве не обменяет он ту награду на жизнь единственного отца? Сдамся ему, скажу: «Сохрани мне лишь жизнь!» — и буду жить дальше. Как ты думаешь?

Те же слова говорил он и прочим своим сыновьям. Те возрадовались, и каждый с радостью отвечал:

— Да, так, верно, и есть! Если останемся с вами, то скрыться не сможем, и если не сделать так, как вы говорите, то не избежать плена ни вам, ни сыновьям вашим! А замысел ваш поможет выжить и вам, и мы тоже сможем остаться в живых!