Японские сказки

Она-то думала, что ненавистной падчерицы уже и в живых нет. Дала своей родной дочке корзинку с ягодами.

Обрадовалась о-Хана, села у самого очага и давай совать в рот землянику пригоршнями. Ест и приговаривает:

– Хороши ягоды! Слаще мёда!

– А ну-ка, и мне дай попробовать! – потребовала мачеха. Падчерице ни одной ягодки так и не досталось.

Недолго усталой о-Тиё отдыхать пришлось. Только прикорнула и задремала она у очага, как слышит, кто-то за плечо трясёт.

– О-Тиё, о-Тиё! – кричит ей мачеха в самое ухо. – Слышишь, мерзавка, о-Хана не хочет больше красных ягод, хочет синих. Иди снова в горы, собери синей земляники. Да поживее!

– Да разве бывает синяя земляника? Не гони меня в горы, матушка, – взмолилась о-Тиё. – Посмотри, ведь уже вечер на дворе.

– Нашла же ты красные ягоды, найдёшь и синие! Как тебе не стыдно! Ты же старшая, должна заботиться о своей младшей сестрёнке.

Без всякой жалости вытолкала мачеха падчерицу на мороз и дверь за ней со стуком захлопнула.

Побрела о-Тиё в горы. А в горах ещё больше снегу намело. Только сделает один шаг о-Тиё – провалится по колени, только другой сделает – провалится по пояс. Плачет о-Тиё, да полно, уж не во сне ли собирала она здесь красную землянику?

А в лесу совсем темно стало, волки воют. Обняла о-Тиё руками дерево, прижалась к нему.

Вдруг откуда-то послышался тихий зов: «О-Тиё!» Смотрит девочка: откуда ни возьмись, появился перед ней знакомый дед с белой бородой. Показалось ей, будто это тёмное дерево вдруг ожило и превратилось в старика.

– Что же, понравилась твоей матушке красная земляника? – ласково спросил её старик.

А у той горькие слезы ручьём текут.

– Опять меня матушка в горы прогнала. Теперь велит принести синей земляники, грозится, что иначе домой не пустит.

– Пожалел я тебя, поэтому и послал твоей мачехе красных ягод, – рассердился старик, – а эта злодейка вон что придумала! Ох, и проучу же я её! Иди-ка за мной!

Старик пошёл вперёд такими большими шагами, что кажется, не идёт он, а по воздуху летит. Еле поспевает за ним девочка. Привел ее на поляну:

– Вот она, синяя земляника!

И правда, смотрит о-Тиё, повсюду рассыпана крупная, красивая синяя земляника. Снег вокруг так и светится синими огоньками.

Вот так невидаль! Даже страшно было о-Тиё сорвать первую ягоду. И на дне корзинки сияла она синим блеском.

Набрала о-Тиё полную корзину и только было побежала со всех ног домой, как горы сами собой раздвинулись и в одно мгновение оказались где-то позади, а перед девочкой родной дом вырос, словно из-под земли.

– Отвори, матушка, я нашла синюю землянику, – постучала в дверь о-Тиё.

– Нашла всё-таки? – ахнула мачеха. – Быть того не может! Ну-ка показывай!

Ведь думала она, что падчерицу дано волки съели. Неохотно отперла мачеха дверь. И что же? Стоит о-Тиё живая-здоровая и землянику принесла, какой и на свете-то не бывает.

– Синяя земляника!

А о-Хана выхватила корзину из рук сестры и давай скорей ягоды в рот пихать.

– До чего же вкусно! Синяя земляника ещё слаще красной. Язык можно проглотить! На, матушка, попробуй.

О-Тиё попыталась было отговорить сестру с мачехой:

– Матушка, сестрица, уж очень странные эти ягоды, как огоньки сверкают. Не ешьте их…

Но о-Хана лишь злобно прикрикнула на нее:

– Нашла дурочек! Сама наелась, верно, в лесу до отвала, да всё мало тебе! Хочешь, чтоб тебе одной всё досталось. И вдруг вместо человеческой речи залаяла.

Видит о-Тиё: растут у мачехи и о-Ханы острые уши и длинные хвосты, и вот уже не мачеха и сестрица перед ней, а две рыжие лисицы. Покрутились они по дому, да так с лаем и убежали в горы.

Так и осталась о-Тиё одна. Пришла пора, и вышла она замуж. Жили они с мужем счастливо, родились у них дети. Ходила дружная семья в лес собирать красные, спелые ягоды, но чтоб зимой земляника под снегом росла, никто больше никогда не видел, ни красную, ни синюю.

Бамбук до самого неба

Случилось это в давние времена.

Жили в одной деревне старик и старуха. Как-то раз летним вечером задремали старики, сидя на прохладной веранде своего дома. Вдруг словно кто-то в дверь постучал: тон-тон-тон. Толи наяву, толи во сне – не поймешь. А потом опять: тон-тон-тон. Первая проснулась старуха, разбудила она старика.

– Эй, дед, выйди навстречу гостю. Слышишь, к нам стучатся.

Пошёл старик к передней двери, а старуха из кухонной выглядывает. Смотрят: никого. Подумали они, что почудилось им, и снова задремали.

Вдруг опять откуда-то раздается: тон-тон-тон.

– Да ты послушай внимательнее, дед! Кажется, внизу стучат, под самой половицей.

Прислушался старик.

– А верно, старуха, пойду-ка я посмотрю.

Заглянул он под веранду и видит: росток молодого бамбука упёрся в половицу. Некуда ему расти вот и стучит: тон-тон-тон.

– Ах ты, бедняга! Трудно же тебе приходится. Ну, ничего, я тебя выпущу на волю.

Чтобы освободить верхушку бамбука, прорубил старик дыру в половице. Распрямился молодой бамбук. Согрело его солнце, овеял тёплый ветер. И стал расти так быстро, как никто и никогда еще не видел.