Ярлыки

– а я не понимаю как иначе. То, что ты называешь: «внутренней пустотой», есть наполненность отличным от твоего содержимым. Сиюминутные ощущения от солнечных лучей на коже, от нескольких глотков паршивого кофе, от удобной одежды. Ты не заметишь таких мелочей, поглощенный очередным делом, другой человек будет ими наслаждаться. Короткие и простые, изворотливые и многоходовые, глубокие и детальные – мысли у каждого свои собственные. Уверен, что твой интеллект – твоя личная заслуга? Не давал зарасти жиром своему мозгу? А, признавайся? Осуждаешь тех, у кого мысли скачут без оформления и развития? Ведь, что бы не говорили психологи, у человека есть разум. О чем бы не думали философы, у человека сохраняются инстинкты. И чего бы не считали юристы…

– О, а что считают юристы?

– Хотела по инерции чувства добавить, но на самом деле Вам, адвокатам, человек сам по себе не интересен. Для Вас имеют значение процессуальные лазейки да практика прошлых лет.

– И это правда. Скажу тебе так, Кэт, каким бы не был глубоким внутренний мир индивидуума, как бы он не был начитан, попадаются в большинстве своем все одинаково. Системе все равно. и штампует она философов, психологов, студентов по одному образцу. Отлаженный механизм в действии, в котором работают не очень умные люди. Что, лично для меня, является неплохим подспорьем.

– Кто о чем, а юрист о лазейках. Но, возвращаясь к ярлыкам… Если, как ты считаешь, шаблонность поведения определяет личность, то в чем смысл нашей с тобой повести? Будто мало над этой темой смеются в Камеди Клаб и стендапах. Там все уже расписали: профессия, статус в обществе, образ, характер, манера поведения, круг интересов… Вплоть до списка фраз, присущих конкретному типу.

– Я хотел не просто показать человека-ярлыка, мне думалось найти выход для таких людей. Может через религию, может через литературу, но сейчас я начинаю сомневаться, нужно ли вообще их спасать. Ведь сильное потрясение, как в случае с Толиком, способно смять, уничтожить привычный образ жизни. Вот только если однажды из всех вариантов он выбрал для себя самый простой путь, то и в будущем он будет двигаться исключительно по течению. Он вполне возможно ударится в религию, если в колонии, куда его посадят, сильное православное движение. Впрочем, роста личности при этом все равно не будет, когда внутри нечему расти.

– Профессиональная деформация.

– Ты о чем?

– Кто дал, Братец, тебе право, определять внутреннюю суть человека? Вроде книжки неглупые читаешь, а рассуждаешь, как юрист.

– Поясни.

– юрист говорит в тебе: «Есть система, а в ней лазейки. Есть человек-ярлык, и надо найти варианты, как перестать им быть». Среди прочитанных тобою книг достаточно классики, немного философии и психологии, чтобы ты начал искать варианты среди религии, литературы, мессианства и т.д. но ты, ни много, ни мало, пытаешься излечить душу, не видя и не стараясь найти ее у человека. Причем, используешь те же шаблонные дорожки. Твои, правда, благодаря образованности, уровнем повыше.

– Давай, Кэт, расскажи мне о душе. Как ее надо отделить, возлюбить, пострадать вместе с ней? В итоге, что там обычно делают фанаты Федора Михайловича с заблудшими душами? Спасают? Ты еще «Маленьких людей» вспомни.

– Не тронь Башмачкина! К стати, о Гоголе, Достоевском, Чехове – ярлыки расставлены, пути прописаны. Сменились декорации, получше стал жить «Маленький человек», но случится из ряда вон, как он вздохнет смиренно и умрет. Позитивно униженный, индифферентно оскорбленный.

– Огонь! Запиши последнюю фразу.

– Смеешься? Заметь, «Маленьким людям» сочувствовали великие Русские. А как бы звучало двести лет назад обвинение Башмачкина в тупом потребительстве и охоте за яркими статусными вещами? Современная литература, кого не возьми, наделяет глубиной мысле-чувства человека из прошлого в псефдоисторических романах и, напротив, ударяется в маленькие грязненькие подробности, живописуя нынешнего ничтожного человечка.

– Так пиши, Кэт! С жалостью, любовью и всем почтением, как ты сказала: ко всем индифферентно-позитивным? И Давай спать. А то утомила ты меня. На юристов наехала, философов с психологами приплела, про литературу не забыла и вишенкой – загадочная Русская душа, мать ее. Но ты продолжай, неплохо получается.

1. Процессу быть

– А здесь пустынно. Нервничая, Толик начинал разговаривать в слух, точно ждал одобрения, но сам при этом оглядывался, не услышал бы кто. – Может на обед все ушли?! Пластиковые номерки, – Вспомнив Египет, хихикнул. – 77, 82, 76. Табличка сбоку:

– Старший лейтенант Малышко Г.А. Ну, кажется, сюда.

Деревянную дверь, которая при всей видимой легкости, оказалась неожиданно тяжелой, Толик попытался открыть решительно, однако вышло все равно робко.

– Здравствуйте. – Замешкался, определяясь протягивать руку или не стоит. Решил, что надо протянуть, но не протянул и как то жалко улыбнулся.