Ярлыки

– Рассказывайте, Анатолий Евгеньевич. – Вот так запросто, без затей предложил следователь.

– Я приехал в гости. Мы праздновали день независимости? – Адвокат удивленно моргнул. – Единства? – Попытался исправиться Толик. – Конституции? В общем, выходные. Когда Николай уснул, Люся позвала меня в спальню. Мы с ней там и это… Это самое… Мы и раньше, в Египте еще. Так что она не была против. Она и хотела. Я бы сам не стал бы. – Толик, растеряв все аргументы, мямлил и смотрел с надеждой то на адвоката, то на следователя. «ну должны же они понять. Ну мужики, как он ведь!» и Геннадий Анатольевич не подвел. По-свойски улыбнувшись, он принялся задавать уточняющие вопросы, и Толик расслабился. Прав оказался Александр Валерьевич, сказавший ему в коридоре, что мол следователь молодой, да свой парень, разберется, не дурак, так что надо просто и честно отвечать. «Нет-нет, признавать вину незачем, просто рассказать правду».

– Как Вы оказались в гостях у Сидорчук 4 ноября 2017 года?

– Коля пригласил.

– Вы давно знакомы с супругами Сидорчук?

– В сентябре этого года мы познакомились на отдыхе в Египте. я говорил, мы с Люсей там еще.

– то есть Вы утверждаете, что у Вас с с Люсинэ Сидарчук была интимная связь?

– А кто это? Ой, понял, я думал ее Людмилой зовут. – Толик сдержал неуместный смешок, но немного самодовольная улыбка задержалась на лице. – Да, у нас был роман. – Он подумал секунду и добавил:

– На добровольной основе.

– Вы подтверждаете, что 4.11.2017 между Вами и гражданкой Сидорчук состоялся половой акт?

– Как бы да. На добровольной…

– Вы подтверждаете факт алкогольного опьянения 04.11.2017?

– Ну да, говорю же, отмечали.

– Вы планировали половой контакт с гражданкой Сидорчук заранее?

– Не то что бы… – Толик несколько раз моргнул, немного помялся, и все же, решив быть честным до конца, со смешком ответил:

– Была такая мысль. Мы ведь в Египте еще, я же рассказывал.

– Что произошло дальше?

– Ее муж пришел.

– Один?

– нет, еще Виктор Эдуардович и Татьяна Игоревна. – Толик раскраснелся, вспомнив взгляд психолога, и вытер испарину.

– Свидетели, значит, имеются.

– Да-да! Они подтвердят! – Обрадовался Толик. «тут ведь каждая мелочь важна» – подумал он, с уважением глядя на следователя.

– Что Вы сделали после?

– Ушел. – Пожал он плечами, и вдруг неожиданно наябедничал:

– Николай мне съездил… то есть ударил по лицу.

– Заявление писали?

– Да нет, зачем? Я же понимаю, кому понравится такое…

– Заключения от врача так же не брали?

Толик отрицательно покачал головой, адвокат с легким неодобрением кивнул.

– В целом, ситуация понятная. – Следователь небрежным жестом достал седьмой айфон из кармана, мельком взглянул на экран и проставил время окончания допроса. – Анатолий Евгеньевич, распишитесь здесь… Здесь… И тут еще. – голос Геннадия Анатольевича попротокольному сух, потускнела рубашка, а весь кабинет с наступлением темноты точно покрылся пылью.

– Что теперь со мной?

– Сейчас выберем меру пресечения. Вы ведь сбегать не собираетесь? – Следователь хохотнул, адвокат резким движением отчеркнул что-то в тетради, захлопнул ее и, ободряюще глянув на Толика, уверенно заявил:

– Моему клиенту нечего скрывать и прятаться. Геннадий Анатольевич, я полагаю, подписки о невыезде вполне будет достаточно? Закрывать господина Королькова с преступниками на время следствия смысла нет.

– Согласен, Александр Валерьевич. Разве что домашний арест?

Несколько секунд молчаливого диалога взглядов. Следователь, будто в жесте капитуляции, приподнял руки. – Ладно, уговорил! Повезло Вам, Анатолий Евгеньевич, с адвокатом!

Толик приосанился, от всего сердца пожал каждому руку. поблагодарил несколько раз и следователя, и адвоката. Зачем-то извинился и, окрыленный, выскочил на улицу. Глубоко вдохнул морозный вечер, рассмеялся и подумал, что жизнь прекрасна!

– оставшиеся наедине Александр Валерьевич и Геннадий Анатольевич по-приятельски распрощались:

– Что думаешь?

– Быстро закроем.

– Согласен. Сюрпризов не должно быть.

2. Свидетели

Не столь длинный, сколько муторный допрос подошел к концу. Татьяна вышла в коридор, а ее место напротив следователя занял Виктор. Она могла бы уйти, но возвращаться к служебным обязанностям почему-то не хотелось. Ехать домой и ждать там супруга – тоже. Она села на побитую временем скамейку и принялась мысленно сопоставлять свой, прямо скажем, малоинформативный рассказ с записями следователя. «не соврала, не преувеличила… Тогда откуда взялось такое гадостное послевкусие?» ее не спрашивали о впечатлениях и догадках. В сухой последовательности казенных фраз, лишенных интонаций и понимающих переглядываний, происшествие из нескладного адюльтера превратилось чуть ли не в запланированное изнасилование. Но какое слово стало решающим она не могла сообразить. И был ли шанс у Татьяны не произнести или, напротив, сказать то самое волшебное слово, расставляющее все точки и акценты в правильных местах?