Ярослав Мудрый и его тайны

Странно лишь, что Святослав не канонизирован. Выше мы говорили почему. Мощи Бориса и Глеба были «обретены», а останки Святослава Древлянского – нет. Но мы видели, что и с мощами Глеба, брошенными «меж двух колод», не всё однозначно. Точно ли это кости невинно убиенного князя? А если не точно, то что мешало таким же сомнительным образом «обрести» мощи Святослава, направив экспедицию в Карпаты? Значит, Ярослав по каким-то причинам сделать этого не пожелал? Либо этого не случилось потому, что сам же и убил Святослава, либо потому, что Святослав перед смертью себя скомпрометировал и об этом многие знали.

В этом детективе слишком много мрачных тайн. Неужто мы не дознаемся до истины? Видимо, нет. Но смерть других князей можем диагностировать с большей точностью. И уж там явно постарался Ярослав, расчищая себе путь к власти.

Глава 4 Война братьев

1. Ярослав идет в поход

Если верить гипотезе Длугоша, Ярослав выступил уже во второй поход на юг.

«И собрал Ярослав тысячу варягов, а других воинов 40 000, и пошел на Святополка, призвав Бога в свидетели своей правды», – пишет автор Повести временных лет. В Новгородской I летописи младшего извода приводятся более скромные цифры: 4000 новгородцев и тысяча варягов.

Князь скорбно провозгласил в начале похода:

– Не я начал избивать братьев моих, но он; да будет Бог мстителем за кровь братьев моих, потому что без вины пролил он праведную кровь Бориса и Глеба. Или же и мне то же сделать? Рассуди меня, Господи, по правде, да прекратятся злодеяния грешного.

Мудрый старательно пытается отвести от себя подозрения в убийствах. Повторимся: это неспроста. Если он неповинен, то разве что в смерти Бориса и Глеба. Да и то вопрос требует очень осторожного подхода и дополнительных исследований.

И пошел Ярослав на Святополка. Посадником в Новгороде он оставил своего родственника Константина Добрынича (Костянтина, как его называют в летописи). Это сын Добрыни, который приходился уем Владимиру Красное Солнышко. Константин – двоюродный дядя Ярослава. Вот кто направляет политику молодого князя в то время. Вот кому нужен вольный Новгород.

«Услышав же, что Ярослав идет, Святополк собрал бесчисленное количество воинов, русских и печенегов, и вышел против него к Любечу на тот берег Днепра, а Ярослав был на этом».

Интересно сообщение о численности армии Ярослава. Цифра в 41 тысячу бойцов оспаривается историками. Возможно, она преувеличена. Но насколько сильно? Скажем, в Новгородской I летописи эта численность преуменьшена почти в 10 раз. Допустим. Но тогда следует признать, что численность славянских дружин вообще невелика. Иначе Ярослава разгромили бы киевляне и иные южные русичи.

…Кто такие варяги? Обычно считается, что скандинавы, но это неверно. Перед нами отборная княжеская дружина, набранная из разных племен. Варяг – это профессия, а не национальность. В войске Мудрого была действительно норвежская дружина Эймунда Рингссена, отпрыска королевской семьи, отправившегося на поиски приключений. Это герой «Пряди об Эймунде».

А какие племена помогли Ярославу, приведя условные «40 тысяч»? Эсты, ижора, водь, карелы, вепсы, словене, наемники-скандинавы и, может быть, полабские да поморские славяне, включая обитателей острова Руян. Прямых данных об этом нет, но культурные и торговые связи между Новгородом и полабами перечеркнуть нельзя. Иначе мы игнорируем работу археологов и проявляем неуважение к сделанным ими открытиям.

Золотая монета времен князя Владимира

Но торговля – одно, а наемничество – совсем другое, скажет неискушенный читатель.

Никак нет. Специалистам хорошо известно, что грань между балтийским купцом, разбойником и наемником в то время чрезвычайно тонка.

Кто еще был у Ярослава? Мы не знаем, чью сторону приняли жители северных земель после гибели Бориса и Глеба. Ростов мог определенно симпатизировать Мудрому и перейти на его сторону, тем более что этот князь правил здесь совсем недавно. По Муромской земле вероятность меньше, она слишком отдалена от Новгорода, да и в будущем ее жители не спешат под стяги Ярослава.