Ярость и рассвет

– Так спросите мнение Шахразады, – вкрадчивым тоном предложил капитан аль-Хури. – Спросите, действительно ли она желает покинуть Рей. Я вижу то, что вы оба либо не хотите, либо не можете заметить.

– И что же это? – хмыкнул Рахим.

– Чудовище, убийца, безумец… Эти слова описывают Халида. Но еще он и человек, которого любят. Мы с моим отцом. А еще Шази. Они испытывают друг к другу сильнейшие чувства.

Тарик ощутил, как Шахразада вздрогнула и ослабила хватку на его запястье.

– Он говорит правду? – спросил Рахим девушку, до сих пор хмурясь от слишком фамильярного обращения к ней капитана.

– Тарик… – беспомощно прошептала Шахразада, и в ее глазах блеснули грозившие вот-вот пролиться слезы.

Нет. Он не готов был выслушивать ее признания. Не мог позволить озвучить ужасную правду. А потому бросил лук и прижал возлюбленную к груди.

– Я знаю, с тобой что-то произошло, но мы сумеем с этим совладать. Я сумею все исправить. Просто идем со мной. Каждый день порознь – это день, приближающий тебя к смерти. День упущенной возможности быть вдвоем. Я больше не в состоянии этого вынести. Вернись домой.

– Но… – прошептала Шахразада, – я уже дома.

– Шази! – воскликнул Рахим, и его лицо исказилось от недоверия. – Как ты можешь такое говорить?

– Мне очень, очень жаль. Все случилось помимо моей воли. И я ни в коем случае не хотела вас ранить. Просто…

– Он убил Шиву! – взорвался Тарик. – Как ты можешь испытывать к казнившему твою лучшую подругу мерзавцу хоть что-то помимо ненависти? Как можешь желать бессердечного ублюдка, хладнокровно отправившего на смерть десятки ни в чем не повинных девушек? Юнца, сбежавшего при первом признаке опасности, оставив родной город гореть дотла?

– Что ты сказал? – побледнев, выдохнула Шахразада. – Рей тоже пострадал от пожаров?

– Из-за ударов молний несколько зданий охватило пламя, – подтвердил Тарик и нахмурился.

Услышав новости, девушка оттолкнула его, подбежала ко входу в конюшни, приоткрыла деревянные ворота. И отпрянула от ужасного зрелища.

Половина города полыхала огнем. Дым застилал почерневшее небо, которое время от времени озаряли вспышки молний. Запах гари смешивался с ароматом роз из сада.

Капитан аль-Хури вернул саблю в ножны и привалился к стене рядом с Шахразадой.

Выражение полнейшего отчаяния на их лицах поразило Тарика.

– Джалал, что мы натворили? – прошептала девушка, и по ее щекам бежали слезы.

– Нет, делам, ты не виновата, – с жаром заверил Шахразаду капитан, положив руки ей на плечи. – Ты не несешь за это ответственности.

– Ты должен… – она запнулась и прерывисто вздохнула, но решительно продолжила: – Мы должны положить этому конец. Пока никто не погиб.

– Я не буду делать того, что ты предлагаешь, – мотнул головой капитан аль-Хури.

– Что же мы натворили… – полным боли и надрыва шепотом произнесла Шахразада.

– Ничего, – настойчиво заявил брат халифа, не давая ей повалиться на колени. – Ты ни в чем не виновата.

– Халид… – пробормотала девушка, выглядя совершенно разбитой и потерянной. – Ему придется…

– Нет. Он ни за что на это не пойдет.

– Но как мы сможем жить после такого? – воскликнула Шахразада. – Я не смогу. И он не сможет!

– О чем вы говорите? – вмешался в непонятное обсуждение Тарик.

– У меня к вам просьба, сын эмира, – обратился к нему капитан аль-Хури, не сводя внимательного взгляда с Шахразады.

– Я отказываюсь.

– Позволите мне вначале озвучить просьбу? – ехидно осведомился капитан, поворачивая голову и бестрепетно встречая испепеляющий взгляд собеседника. – Увезите Шази из Рея.

– Именно так я и намеревался поступить.

– Джалал… – выдохнула Шахразада, на ее глазах блестели слезы.

– Возьмите ее с собой, – попросил капитан аль-Хури, по-прежнему сжимая ее плечи.

– Нет. Я не могу покинуть дворец, – выдавила девушка трясущимися губами. – Мне… мне не страшно.

– Послушай меня хотя бы один раз, – умоляюще сказал обычно высокомерный брат халифа. – Заклинаю.

Шахразада начала протестовать, но ощутила на лице порыв горячего воздуха, принесшего тот же странный запах, в котором смешались дым и аромат роз. Она зажмурилась, прижала руку к сердцу и хриплым голосом спросила:

– Тарик, где мой отец?

– За городом. Ждет нас на холме, – ответил сын эмира.

– Отведи меня туда, – потребовала Шахразада, широко распахнув глаза и глядя на юношу с новообретенной уверенностью.

А затем протиснулась мимо капитана аль-Хури, не дожидаясь ответа, и отправилась в стойло седлать лошадь.

Тарик проследил за тем, как силуэт девушки с гордо расправленными плечами и прямой спиной растворился в темноте, но не успел прийти в себя, как капитан стражи схватил его за плечо.

– Что… – попытался возмутиться сын эмира, сбрасывая руку наглеца.

– Ты ее любишь? – прервал тот Тарика.

– Тебя это не касается.

– Отвечай, глупый мальчишка! – настойчиво прошептал капитан. – Так да или нет?

– Всегда любил, – сквозь зубы ответил Тарик, меряя собеседника яростным взглядом.

– Тогда позаботься о том, чтобы Шахразада никогда не вернулась в Рей.

Пылающие уголья

Два всадника встретились под темными небесами в самом сердце пустыни.