Ящик Пандоры

У ученого была своеобразная привычка: ко всем знакомым он мог обращаться то по имени и отчеству, включая близких друзей, то запросто по имени. И предугадать, как именно ученый-вирусолог обратится к собеседнику в очередной раз, было невозможно. Вероятно, и законную супругу микробиолог называл бы таким же образом, если бы таковая имелась. Кравец был холост, что являлось предметом беззлобных шуток со стороны его знакомых.

— Сейчас у нас одно важное дело, — со вздохом сказал Сливной. — Пандемия, брат!

— Вот, я как раз по этому поводу и звоню!

Темная туча, похожая очертаниями на человеческий профиль с бородой и усами, потемнела. К полудню обещали дождь. Две машины скорой помощи промчались по пустынной улице. Из подъезда дома осторожно выглянула бродячая собака. Карие глаза с оранжевыми прожилками подозрительно уставились на человека. Собака приблизилась. На худой шее болтался ошейник. Сливной достал из сумки бутерброд, опустил ветровое стекло. У него всегда было богатое воображение, которое тотчас подсказало зловещий сценарий. Умирая от вируса, хозяин выпустил на свободу любимого пса. На какое-то мгновение Сливной почувствовал приступ глухой тоски и жалости к этому безвестному человеку, которого, возможно, и не было вовсе. Пес судорожно облизнулся, карие глаза умоляюще уставились на человека. За тысячи лет, что псы живут бок о бок с людьми, у них появились глазные мышцы, позволяющие смотреть на человека этим особенным, щенячьим взором. У волков такие мышцы отсутствуют. А у большинства людей в ответ на преданный собачий взгляд повышается уровень окситоцина — гормона, содержащегося в материнском молоке. А еще этот гормон делает людей доверчивыми и счастливыми. Сливной кинул бутерброд, который пес поймал на лету.

— Ты где там, Виктор Васильевич? — крикнул Кравец.

— Слушаю тебя, Миша! — сказал Сливной.

На лобовое стекло упали первые капли дождя. Собака проглотила лакомство, постояла еще немного возле автомобиля, угадав безошибочным чутьем, что подарков больше не предвидится, потрусила по улице.

3

Священнослужители единодушны в утверждении, — у собак нет души. Они просто исчезают, когда приходит их время. Гаснут, как огоньки салюта, озаряющие вечернее небо. Того же мнения придерживаются физиологи. Наши четвероногие спутники обладают инстинктами, они не способны на высокие эмоции и лишены осознания трагизма собственной гибели. Лабрадор Ричи ничего про это не знал. Он просто хотел жить, и он выздоравливал. Страшная головная боль мучила его гораздо меньше. Он много спал, долго и жадно лакал воду из луж, появился аппетит. Ему повезло. Обнаружил на пустыре разбросанные остатки еды. В опрокинутых банках из-под консервов деловито копошились черви, но голод не тетка! Он лаем разогнал конкурентов — больших черных ворон, которые с возмущенным карканьем носились над пустырем, и кинулся на объедки с остервенением голодающего. Во время еды он косился на огромных крыс, суетливо шныряющих между куч мусора. Насыщение пришло быстрее, чем он того ожидал. Ричи лег на бок и погрузился в блаженную собачью медитацию. Почему-то последнее время он видел во сне одного человека. Вернее сказать, увиденный образ казался псу похожим на человека! Главным образом собаки различают людей по запаху. Они даже способны отличать запахи близнецов. Однако, несмотря на слабое зрение, псы могут узнавать людей по внешнему облику, включая лицо, глаза и рост, причем, в отличие от человека, чьи сновидения крайне редко сопровождаются обонятельными реакциями, собака чувствует во сне запахи так же чутко, как и наяву. Увиденный во сне человек был лишен запаха! А в том месте, где у всех людей находилось лицо, маячило какое-то пятно молочно-белого цвета. Собаки различают цвета, только спектр восприятия у них много беднее, чем у человека.

Ричи забил лапами, громко заскулил и проснулся. Вечерело. Он лежал в кустах облетающей сирени, на небе бледнела полная луна. Псу стало страшно. Он вскочил, поднял морду и завыл. Протяжный вой пронесся над пустынным городом, смотрящимся в этот предвечерний час жутко и таинственно, как в иллюстрации на обложке фантастического романа, написанного в жанре апокалипсиса.

4

Санкт-Петербург. Набережная Обводного канала, 55