Ящик с проклятием

– Ладно. Только я не знаю… вещь, что выражает любовь? В смысле, я могу положить в ящик один из своих носков, но…

– Да не к себе любовь! – воскликнул Сеп, а остальные скривились. – Вещь, что показывает, как ты любишь нас, своих друзей! Боже!

– Вот ты балда, – заметил Мак, хмуро глядя на Аркла.

Облака словно кулак сомкнулись над островом; последние отблески солнца подсвечивали их сердцевины пурпурно-оранжевым, и мир весь подобрался под водоворотом таящего в себе неизвестность неба.

– Значит, мы не сможем выполнить ритуал должным образом, если не будем настоящими друзьями? – уточнила Хэдли.

Сеп кивнул.

– Что ж, тогда нам крышка, – сказал Аркл. – Вы меня на дух не выносите.

– Неправда, – возразил Сеп. – Верно?

Повисла тишина.

– Что ж, это было неловко, – заметил Аркл, скривив нижнюю губу.

– Нет, как по мне… – начала Лэмб, глядя в окно, – иногда мне кажется, что ты… довольно забавный.

– Не понял, – переспросил Аркл, наклоняясь вперёд.

– Забавный, – неохотно повторила Лэмб.

– Ой. Спасибо. А ты хороша в лакроссе.

Она посмотрела на него.

– Я не играю в лакросс.

Аркл ударил себя по голове, затем вытащил зубную нить.

– Знаю, я имел в виду хоккей с шайбой – хоккей с мячом! Боже, у меня мозг протекает! Это всё ящик. Я…

– Мне, конечно, нравится этот разговор, – перебил Сеп, – но нам нужно убираться. Прямо сейчас.

– Почему? – спросил Мак.

– Потому что Барнаби стоит на капоте.

Они обернулись и увидели застывшего медведя – «ноги» врозь, «руки» согнуты в локтях. Игрушка явно готовилась напасть в любой момент. Её глаза ярко светились в тени деревьев, рот скривился в леденящей кровь улыбке.

– Блиииии… – закричал Аркл, а Лэмб включила передачу и вывернула на дорогу. Сеп схватился за ухо и взвыл, его гнилой зуб пронзила боль. Почтовый фургон в последнюю минуту успел убраться с их пути, угодил в канаву и яростно просигналил.

– …ииииииииииииии…

Барнаби схватился за дворники и вцепился своими пухлыми лапками в петли. Лэмб заложила вираж, пытаясь скинуть его с капота, но медведь держался.

– …ииииииииииииии…

– Уберите его! – крикнула Лэмб.

– Я? – сквозь зубы выдавил Сеп, держась за челюсть. – Что я могу сделать? Он явно не станет меня слушать!

– Не ты – Мак! Ударь его чем-нибудь!

– Не могу, – дрожа сказал побледневший Мак. – Не могу.

Лэмб закатила глаза.

– Боже! Держи руль!

Одним движением она схватила с пола хоккейную клюшку, открыла люк на крыше и встала. Барнаби поднял на неё сияющие глаза.

– …ииииииииииииии…

– Пока, медвежонок, – сказала Лэмб и врезала игрушке прямо по морде. Та улетела в деревья на обочине.

Лэмб рухнула обратно на сиденье, забрала руль из одеревеневших рук Мака и захлопнула люк, когда стая стрекоз обрушилась на машину и разбилась о лобовое стекло жёлто-чёрной вспышкой.

– …ииииииииииииии…

Они вырвались и несколько секунд ехали молча.

– Это было самое крутое зрелище в моей жизни, – заявил Аркл. Из его рта свисала зубная нить.

– Ага, – подтвердила Хэдли, – это было… круто.

Лэмб убрала волосы с глаз.

– Он вернётся. Теперь мы можем поехать ко мне домой? Мне нужно убрать этот грузовик с дороги – он уже поцарапан, и чем дольше мы едем, тем больше шансов, что нас заметят.

– Нет, – ответил Сеп, поглядывая назад через стекло, – вдруг Барнаби каким-то образом последовал за ними.

– Ты издеваешься? – крикнула Лэмб.

– Нам нужно в дом Роксбурга.

– Ни за что, дружище, – возразил Мак. – Он же псих.

– Ага, – сказал Аркл, возясь с зубной нитью, – в прошлый раз он нас чуть не пристрелил!

– Не стрелял он в нас! Магуайр сказала, нам нужна его помощь, и она права: он знает лес, и эта кукла, вероятно, убила бы нас, не окажись егерь поблизости. Так что при новом ритуале он нам понадобится.

Лэмб покачала головой, а Аркл принялся отчаянно работать нитью.

– Мне это не нравится. Я хочу вернуться на свою проклятую ферму и провести ритуал только с вами. Не доверяю я этому мужику.

Она ехала быстро – слишком быстро, подумал Сеп, – и мимоходом коснулась лица, переключая передачу.

– Послушайте, Магуайр сказала, он нам поможет, и мы должны попытаться добраться туда, пока ещё осталось немного дневного света – так что нужно идти прямо сейчас!

Приближался поворот на ферму.

– Лэмб? – позвала Хэдли.

Вжик!

– Ааааа! – закричала Лэмб.

И свернула грузовик с дороги на одноколейку, что вела в лес.

43. Бури

Пузыри лопались на молочной плёнке. Роксбург быстро помешал жидкость, думая о глухом мальчике и его друзьях. Единственное, что можно было сделать, это прогнать их прочь, иначе им не выжить – в их группе не было тепла, настоящей любви; не было ничего, что могло бы подавить гнев ящика, как это удалось его собственным друзьям много лет назад.

Но дети явно попались упрямые. А если они вернутся, когда его не будет… Егерь кивнул самому себе, затем сжал зубы и выругался.

Ему придётся отслеживать подношения и уничтожать их. Только так он сумеет контролировать ситуацию. Где-то в лесу будет ждать марионетка – и Роксбург должен подготовиться к встрече.