Ящик с проклятием

– Ага, – кивнул Аркл с зубной нитью во рту. – Да, наверное, волноваться не о чем; мы просто в жутком-опасном-смертельном лесу ищем человека с дробовиком. О, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, я схожу с ума. Мак, у тебя есть что пожевать? Мне нужно немного сахара, чтобы успокоиться.

Мак похлопал себя по карманам. Грузовик проехал мимо ограды загона.

– Нет, я…

– Серьёзно? Именно сейчас у тебя ничего нет? А можно поставить музыку или что-то вроде того? Тишина невыносима.

Мак наклонился к стереосистеме и повернул кнопку. Пронзительная музыка наполнила тёмную кабину, и ребята замерли.

– Это что, долбаный саундтрек из «Изгоняющего дьявола»? Какого чёрта, Лэмб! – завопил Аркл. – Выключите, выключите!

– Это по радио! – крикнула она в ответ. – Прекрати!

Мак в панике изо всех сил нажимал кнопки. Кассета Хэдли вылетела, и по полу рассыпались щупальца коричневой ленты.

– Блин… карандаш у кого-нибудь есть?

– Да плюнь ты на кассету! – не выдержала Лэмб.

– Ну… – начала Хэдли.

Вокруг расцветала ночь. Лэмб включила фары, и два бледных круга появились на дороге. Вроде бы они должны были осветить мир, но отчего-то вечер стал ещё темнее.

– У меня есть карандаш, – сказал Сеп, залезая в карман. – Давайте все успокоимся.

– Чёрт возьми, – сказал Аркл, опустив голову между колен, пока Мак сматывал ленту обратно в кассету. – Твою мать. У меня что-то с мозгом творится.

– Ты о чём? – спросил Сеп.

Аркл сел, быстро моргая.

– Словно течь в голове. В моём мозгу полно дыр.

– У тебя глаз подёргивается, – заметила Хэдли.

– Ну, может, кто-нибудь поставит какую-нибудь приятную, весёлую музыку, чтобы мы могли подпевать, пока едем навстречу верной смерти?

– Мы не умрём, Роксбург…

– Весёлую музыку!

– Хорошо… как насчёт «Бананарамы»? – сказал Хэдли.

– Фигня, – скривился Аркл.

Она нашла другую кассету.

– Wham!?

– Вдвойне фигня, поэтому и разбежались. Ну же, люди!

– Хорошо, – сказал Сеп, открывая свой плеер. – The Smiths?

Аркл выбил кассету из его рук и схватил Сепа за ворот.

– Я тут с ума схожу, Септембер! – Широко раскрытые глаза бедняги и правда подёргивались. – Реально думаешь, что творчество вегетарианцев мне поможет?

– Всё равно почти приехали, – отозвалась Лэмб. – Угомонись и перестань вести себя как придурок.

Аркл принялся растирать руки, словно замёрз и пытался согреться. Затем достал ещё кусок нити и стал возить ею меж зубами, поглядывая на Сепа.

– А ты пошему такой шпокойный? Ражве не штрашно?

Вжик!

– Страшно, – признался Сеп и невольно ухватился за плеер. Нажал воспроизведение и услышал в наушниках на шее металлический вокал Моррисси. В ухе настойчиво стучал пульс ящика.

Лэмб вывернула руль, машина резко остановилась.

– На месте, – сообщила она, выключая фары.

– Мне нехорошо, – пожаловалась Хэдли, откидываясь на сиденье.

Теперь, без солнечного света, краски поблёкли, вечер укутал мир изменчивой серебряной плёнкой. Похоже, ни одна из теней не была там, где должно. Пока они шли, Сеп то и дело спотыкался, ставя ноги на несуществующие камни и хватаясь за ветки, которые оказывались всего лишь пучками растений.

Ребята двигались молча, погружённые в собственные мысли.

С тех пор как Барнаби вскочил на машину, шум ящика не покидал ухо Сепа, а боль навсегда угнездилась в его зубе.

Он оглянулся на город. Гроза приближалась, закипая в скороварке летнего зноя. Сеп почти чувствовал, как она скапливается у него во рту, словно кровь из прикушенного языка.

Аркл придвинулся к нему ближе.

– Знаешь, в машине ты назвал меня Арклом, – сказал он. Его глаз перестал дёргаться, но зрачки были стеклянными и расширенными.

– Я знаю, – ответил Сеп. – Подумал, раз мне не нравится, когда меня называют Септиком, наверное, на Даррене тоже лучше не настаивать.

Аркл улыбнулся ему и на несколько секунд закрыл глаза.

– Спасибо, Септик.

Сеп посмотрел себе под ноги. На земле расплескалось тёмное пятно – от пыли жидкость стала липкой и густой.

– Это же кровь? – уточнил Сеп.

Аркл нагнулся почти к самой луже, потом оглянулся и уставился на Септембера мутным взглядом.

– Где?

Сеп посмотрел на пятно. Во мраке оно казалось почти чёрным.

– Не важно.

– Ой, смотри! – воскликнул Аркл. – Зверушка!

Дико улыбаясь, он подхватил с земли нечто вроде серой белки – только теперь мёртвой, красной и кишками наружу.

– Брось эту гадость! Иисусе!

– Ни за что! Оставлю её себе, – заявил Аркл, баюкая липкий комок.

Тёмные силуэты прыгали и порхали среди веток.

– Аркл, да она же наверняка заразная…

– Не смей всё сводить к науке! – крикнул тот и вдруг принялся танцевать, качаясь, словно балансировал на шарах для снукера. – Брось, Сеппи, расслабься. «Ма-му-ля, па-пу-ля растили меня…»

– Даррен, сейчас, в общем-то, не время танцевать, – неверным голосом напомнила Хэдли. Она подошла ближе к Сепу, и тот уловил её запах.

– Всегда есть время потанцевать, наша сильная и храбрая Молочная Девочка, – возразил Аркл с закрытыми глазами. – Меня захватил ритм. Слыхали, стрёмные деревья? Захватил!

– Аркл, – позвал Сеп, пытаясь угомонить друга. Шум ящика превратился в вой. – Почему бы нам просто…

– Боже, – ахнул Аркл, резко распахнув глаза. – Творится что-то плохое, да?