Ящик с проклятием

Он закричал, выпростался из хватки Роксбурга и зубов Бискай и полез через поваленную мебель, но пальцы мертвеца поймали его за ботинки. Сеп снова упал, ушиб челюсть и сильно прикусил язык, а острый кусок леденца в кармане впился ему в бедро.

Роксбург перебрался через стул и, раззявив пасть, наклонился к Сепу.

Тот выхватил леденец, точно кинжал, и ударил тварь в лицо, с влажным хлопком вонзив остриё в бледный, залитый зелёным светом глаз. Существо зашипело и упало, а Сеп выпрямился, сгрёб Ланди под мышку и побежал. Каждый шаг отдавался мучительной болью.

– Ты как? – крикнула Хэдли, протягивая ему руку.

– Нормально, – выдохнул Сеп, борясь с подступающей тошнотой. Боль в зубе достигла пика, голос ящика ввинчивался в дёсны, как сверло.

Что-то маленькое, белое и опалённое появилось в дверном проёме; верёвки свисали с тельца, будто щупальца. «Марионетка Роксбурга», – подумал Сеп и побежал ещё быстрее. Голова кружилась, и, чтобы не упасть, приходилось опираться на плечо Хэдли.

– Держись, – прохрипела она, прижимая ко рту ингалятор. – Мы почти догнали остальных!

Сеп следовал за ней, словно за миражом, стараясь удержать выскальзывающие из рук нити сознания, но когда другие ребята показались в поле зрения, снова упал, приземлившись на маленькую собачку, и та с воем вывернулась из-под его тела.

Он услышал голоса и куда-то уплыл под звуки такой безопасной, такой человеческой перепалки.

– Лезь в кузов, – приказывала Лэмб. – Я эту гадость в кабину не пущу.

– Её зовут Розмари! – рычал Аркл, обнимая шерстяное нечто. На его щеке осталась грязная полоса.

Сеп закрыл глаза. Последнее, что он запомнил, – как мощные руки Мака поднимают его с земли, а небо над головой раскачивается точно абажур.

«…умирает…»

«Но это был не он, а…»

«…не можем и дальше…»

«Но я не могу бросить…»

Пол под спиной качался, свет бил в глаза, а рядом склонилась рыдающая Хэдли.

– Сеп! – воскликнула она, заметив, как он приоткрыл глаза. – Он очнулся! Он в порядке! Сеп, ты меня слышишь?

– Э… А мы где?

– Уже почти выехали на главную дорогу, – ответила Лэмб. – Ты долго валялся в отключке.

Сеп пошевелил губами. Во рту стоял привкус рвоты, голова болела, а рубашка оказалась мокрой.

– Простите.

– Всё хорошо, – успокоила Хэдли, почти смеясь. Ланди сидела у неё на руках. – Ты в порядке. Боже, мы так волновались…

Сеп понял, что его ноги лежат на коленях Мака, и попытался сесть.

– Не двигайся, – сказал Мак. – У тебя приличная рана на ноге. И всё ещё кровоточит.

В заднее окно постучали. Сеп подпрыгнул от страха, обернулся и увидел в кузове Аркла. Тот прижимал к себе выпотрошенную белку, улыбался и приветливо махал.

– Он её так и не выкинул? – спросил Сеп. Во рту тоже болело. Он перебрал все части тела, пытаясь найти ту, которая не испытывает мучений, и решил, что вроде с ресницами всё в порядке.

– Наотрез отказывается, – ответил Мак, – даже когда я ему пригрозил.

– Куда мы едем?

– Ко мне на ферму, – отозвалась Лэмб. – На сей раз мы едем ко мне на ферму.

– Сепу нужно в больницу! – возразила Хэдли. – Он так сильно истекает кровью, это…

– Ничего страшного, мне лучше, – перебил Сеп. Казалось, что в рот камней набили, и он не знал, звучат ли слова наяву так же отчётливо, как задумано.

Лицо Хэдли расплылось, почти разбилось на пиксели, её движения стали разрозненными и медленными.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Нормально. Как только мы отошли подальше от ящика, мне стало лучше! Сеп? Сеп!

Раздался удар. Ребята закричали, а фургон накренился набок.

Соскальзывая на пол и теряя сознание, Сеп успел подумать, что они, наверное, врезались в другую машину. Всё кончено, их поймали, и правда выплывет наружу.

И во всём этом каким-то образом виноват он сам.

* * *

– Все живы?

– Руку порезал, но…

– Выскочил из ниоткуда, я его даже не видела…

– …всё хорошо, все живы…

– …убьёт меня, просто убьёт…

– Розмари!

– …нам теперь делать?

– Да просто брось его здесь…

– …не могу, надо…

– Ты ж посмотри, он огромный, – сказал Мак.

Переднее колесо было разорвано в клочья, но двигатель всё ещё работал: его хриплый рёв перемежался звуком, похожим на треск пластика. Спину и рёбра больно кололо, и Сеп попытался повернуться на бок. То оказались камни. Он выпал на землю. Двери фургона были открыты, самого Сепа засыпало осколками битого стекла. Остальные говорили. Он слышал нервный смех Аркла, вжиканье зубной нити, низкое рычание Ланди и грохот голоса Мака.

Разбитый плеер валялся рядом, его серебряные внутренности выплёскивались наружу. Лента лопнула надвое, этикетку сорвало.

Сеп понял, что уже несколько часов не слушал кассету – не чувствовал необходимости спрятаться за наушниками.

Что-то застонало позади него, и он повернул голову.

В нескольких метрах поодаль, царапая копытами землю, лежал олень, его открытый рот потемнел от крови. Сеп вдохнул; лёгкие наполнились горячим запахом мускуса. Зверь отчаянно заревел. Сеп ощутил, как проваливается во тьму, попытался моргнуть, не отключиться.

Потом рядом откуда-то появилась Хэдли, и он открыл глаза.

– Сеп! Ты меня слышишь?