Ящик с проклятием

Жестом показав остальным, что он их догонит, Сеп пошёл за Марио внутрь. Лэмб вопросительно подняла руки, а Хэдли прикусила губу, ухватившись за шерсть Ланди.

Но Марио оттолкнул Сепа прочь, уперев ладонь ему в грудь.

– Нет, – твёрдо произнёс ветеринар.

– Что случилось? – спросил Сеп, заметив швы на руке Марио.

– Ничего особенного, – легкомысленно отмахнулся тот. – Собака.

– Очередная собака? – слабо улыбнулся Сеп.

Марио растянул губы в ответ, но улыбка вышла натянутой и болезненной.

– А теперь живо в больницу, – приказал он.

Тёмная маленькая фигурка незаметно выскользнула в открытое окно на крыше позади ветеринара – её светящиеся глаза уставились на Сепа.

– Но…

– Быстро! Посмотри на своё лицо!

Сеп отступил, пряча прилипшие к ране почерневшие мокрые джинсы. Бесконечная боль в ноге уменьшилась до острой пульсации. Глухое ухо посылало в зуб уже знакомые вспышки боли, и Сеп огляделся, ожидая, что Барнаби выскочит из темноты на свет уличных фонарей.

Он посмотрел на небо – на мчащуюся мимо Земли комету, скрытую густым облаком. Вспомнил, как они с Марио хотели посмотреть на неё вместе.

– Я могу помочь, – сказал Сеп. – Я останусь с тобой, Марио! Тебе может…

– Нет – живо в больницу! Я ветеринар, я знаю, что делаю. Иди, иди с друзьями.

Дверь закрылась перед носом Сепа, а последние слова эхом отдались в сердце. Он отступил назад в надвигающийся шторм, слушая, как олень ревёт в своей глубокой, мучительной агонии.

– Берите новые жертвы и велосипеды, а затем встретимся у меня на ферме, – скомандовала Лэмб.

Каждый повернулся и побежал к себе. Сеп изо всех сил заковылял на раненой ноге, пряча лицо, чтобы другие не видели слёз.

47. Лиса

Патрульная машина стояла на проезжей части. Сеп выругался под нос и беззвучно прокрался к дому.

Что-то двинулось на него из темноты. Сеп невольно вскрикнул.

– О, слава богу, это ты, – прошептал он с колотящимся сердцем.

Лисица подпрыгнула, ожидая привычного лакомства.

– У меня ничего нет. Иди! А то нас сейчас…

– Сеп? – позвала мама, открывая сетчатую дверь.

– Привет, мам, – ответил он как можно небрежнее. – Я как раз хотел…

– Где ты был? – перебила она. Похоже, делала бутерброд и всё ещё сжимала в руке кусок ветчины. – Я так… боже мой! Что с тобой случилось?

– А, – сказал Сеп, вспомнив про разбитое лицо и окровавленную одежду. – Я… упал. С дерева. Я упал с дерева.

– Ты весь в крови! И рвоте! С тобой всё в порядке?

– Я в порядке, мама. Честно говоря, это не моя кровь. И не моя рвота.

Она обняла его, а затем сильно встряхнула.

– Где ты был? – снова спросила она. – Я попросила Мэтта взять тебя домой…

– О, он мне сказал. Только я пошёл домой к Лэмб.

Мать отпустила его и отступила. Свет лился с крыльца, окружая её тело со спины и пряча лицо в тенях, но Сеп видел, что мамина кожа восковая и серая.

– Я сказала тебе оставаться в школе, – спокойно повторила она. – Не важно, что именно Мэтт передал тебе сообщение, оно пришло от меня, и я ожидаю от тебя послушания. Мы так и не нашли, кто напал на миссис Магуайр, и пока не найдём, мне нужно знать, что ты в безопасности. Я пришла домой переодеться и чего-нибудь поесть – и проверить, не сюда ли ты направился. А сейчас я возвращаюсь в участок, и ты поедешь со мной. Иди и помойся, и мы…

– Нет! Я туда не пойду!

Она повернулась и посмотрела на него.

– Что, прости?

Сеп шагнул к гаражу.

– Я не пойду с тобой. Я… я иду к друзьям.

– Друзьям? И к кому же?

– Тем, о которых ты сама вчера спрашивала: Аркл, Лэмб и Мак. И Хэдли, – закончил он, глубоко вздохнув.

– Нет, – ответила мама, качая головой.

– Да!

Сеп побежал к гаражу и со скрипом распахнул дверь.

– Ты… постой, Сеп!

Он завозился с выключателем, и мама схватила его за руку.

– Ты пойдёшь со мной, прямо сейчас! У меня сейчас нет сил разбираться ещё и с тобой. Я только…

– На самом деле тебе не нужно со мной разбираться. Я не хотел тебя сердить. Я просто… ты должна мне доверять. Я знаю, как это прогнать.

Он нащупал выключатель и пощёлкал им. Лампочка зашипела, потом погасла. Но за полсекунды света Сеп разглядел за газонокосилкой и углём свой старый жёлтый «чоппер», чья рама практически скрылась под хламом за годы забвения.

– Прогнать? – переспросила мама. – Кого прогнать? О чём ты говоришь?

Сеп схватился за велосипед, стряхивая основной слой пыли.

Огляделся, пытаясь найти что-то, что связывало бы его с остальными ребятами, что могло бы воплотить силу дружбы, которую он заново обрёл за последние двадцать четыре часа. Но в грязном гараже ничего не было, да и в комнате тоже: ни фотографий, ни сувениров. Сеп посвятил свою жизнь школьным занятиям и мыслям о побеге и только теперь увидел, насколько бесцветным сделал своё существование – как сам прятался от счастья, которое мог бы узнать.

На полке лежали старый блокнот и ручка. Он схватил их, вырвал чистую страницу и какое-то время писал, затем сунул клочок бумаги в задний карман.

А мама всё говорила:

– …сейчас не очень хорошо, Сеп, но тебе не о чем беспокоиться. У тебя и так много чего происходит: школа, стипендия и всё такое, а когда я поправлюсь…

– А если не поправишься?

– Что? Но, Сеп…

Он обхватил её лицо ладонями.