Читаем Ящик с проклятием полностью

Ящик с проклятием

Они последовали за Лэмб на кухню, где уже сидели Мак и Аркл, на их лица падала тень от низко висящей лампы. Аркл медленно моргнул и мрачно уставился на пятно от рвоты, которое накануне оставил на столе.

– Сеп и Хэдли, – произнёс он, затем посмотрел на собаку в руках Хэдли, – и И.П.[8]

– Ты плохо выглядишь, – заметил Сеп.

– Это генетическое – у меня некрасивые родители.

– Тебе так плохо из-за ящика?

Аркл медленно кивнул.

– Это как… ну, знаешь, когда мама хочет тишины и покоя, поэтому даёт тебе больше успокаивающего чая, чем на самом деле нужно?

– Нет, – осторожно ответил Сеп.

– Ой. Ну ладно.

– Тебя снова тошнило? – спросила Хэдли.

– Если бы, – сказал Аркл, закрывая глаза и как будто погружаясь в нирвану. – Это было бы потрясающе. Вырвал бы всех стрекоз и газировку одним большим разноцветным плевком, и меня бы больше не мутило. Кстати, – добавил он, – проклятие уже распространяется по всему острову. Оно вышло из-под контроля. Когда я вернулся за своим велосипедом, всё электричество отключилось, а за родителями по дому гонялась дохлая кошка.

– Где Розмари? – спросил Сеп.

Аркл выпрямился.

– О нет! Я оставил её в грузовике – он хорошо спрятан, Лэмб?

Та открыла банку с напитком и закатила глаза.

– Бросила под ивой. Но меня больше беспокоит проклятая машина, чем твой труп.

– Она не труп, – возмутился Аркл, делая глоток газировки. – Она моя пушистая обезьянка.

– Могу я одолжить футболку или что-то вроде того? – спросил Сеп у Лэмб.

– Хочешь поносить мою одежду?

– Нет, просто…

Он указал на рвоту и кровь на своей футболке.

Лэмб закатила глаза.

– У двери корзина с чистым бельём. Возьми что-нибудь из отцовских вещей – и не смотри на моё нижнее бельё… Ладно. Как будем всё исправлять?

– Вернёмся и принесём достойные жертвы – на этот раз друг ради друга, – ответил Сеп, потирая челюсть: боль вернулась в зубы. – Вы все что-нибудь принесли?

А сам принялся застенчиво натягивать жилет, надеясь, что Хэдли не будет смотреть на его обнажённое до пояса тело.

– Конечно, – сказал Мак.

– Я принесла достойную жертву. На самом деле это было легко, – кашляя, сказала Хэдли. – И почему мы сразу не…

Её глаза закатились, и она упала на стол.

– Что это! – крикнул Аркл, вскакивая на ноги, а Сеп потянулся к лицу Хэдли.

Лампа с грохотом взорвалась, разбрызгивая горячее стекло во все стороны. Ребята отскочили в стороны, стулья упали, и все замерли в напряжённом молчании.

– Что же это, что же, что же…

– Дай мне зажигалку! На подоконнике свеча, – сказала Лэмб.

Хэдли зашевелилась, моргая в темноте.

– О боже, – пробормотала она, – мне так плохо…

– Что же это, что же, что же, – твердил Аркл.

Сеп попытался дышать, но голос ящика заорал у него в ухе – и дикая боль пронзила зуб. Бедняга вцепился в своё лицо, как будто мог вырвать боль вместе с кожей, и взвыл.

– Сеп! – крикнула Хэдли, поднимая голову. – Что с тобой? Боже, помогите!

Мак схватил Сепа за плечи и прижал к столу.

– Мой… зуб, – выдавил Сеп. – Ящик – его голос отдаётся в моём зубе!

Лэмб щёлкнула зажигалкой Аркла, поднеся пламя к толстой свече на подоконнике, но когда та вспыхнула, ребята увидели прижавшееся снаружи окровавленное месиво, зубы и языки всех мёртвых существ леса, слизь разлагающейся кожи, оставляющую на стекле след, как от улитки, и закричали. Твари возились с рамой и ручками окна.

Лэмб бросила зажигалку в раковину, и кровавый карнавал исчез из виду.

– Боже мой, – ахнула она. – Боже мой.

Сеп выгнул спину от боли. Гнилой зуб терзал десну, и Сеп прикусил его изо всех сил, выдавливая боль.

Мак и Аркл держали беднягу за плечи.

– Дай ему это! – велела Лэмб, протягивая деревянную ложку.

– Зачем? – спросил Аркл. – Кексы замесить?

– Нет, пусть прикусит! Вам нужно заставить его разжать челюсть!

Сеп снова корчился, под веками вспыхивали зелёно-жёлтые пятна.

– Выдерните… его… – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Что? Зуб целиком? – ужаснулась Хэдли.

Оконная рама с треском наклонилась, и стены фермерского дома задрожали – это всё новые существа присоединялись к заварухе.

Сеп резко кивнул.