Ящик с проклятием

– Мам. Я хоть раз вёл себя плохо, разочаровывал тебя?

– Нет, – слегка запнувшись ответила она.

– Доверься мне. Хорошо? Доверься.

Он обнял её. Мамины волосы щекотали нос, но Сеп не двигался, давая ей выплакаться. Вспоминал, как мама сама утешала его, дарила поддержку.

– Всё хорошо, – тихо сказал Сеп. – Обещаю.

– Нет-нет, я… – Она вытерла лицо. – Мне надо на смену, а ты…

– А я переночую у Аркла. Тебе же нравится миссис Хупер, верно?

Мама рассмеялась, и Сеп понял, что победил.

– Тогда будь осторожен. Я верю тебе, мой храбрый мальчик.

– Буду, – пообещал Сеп.

Они посмотрели в глаза друг другу.

– Буду, – повторил он, а затем вывел велосипед на дорожку.

Впереди вдруг вспыхнули два сияющих глаза – две точки света в темноте. Мама ахнула и прижала руку к груди.

– Чёртова лиса. Чуть сердечный приступ из-за неё не получила.

Лисица подошла к тропинке и двинулась вперёд.

– Можно мне ветчину? – спросил Сеп.

– Нет, – ответила мама, качая головой. – Нет, ты знаешь, как я отношусь к тому, что ты прикармливаешь это животное, – они паразиты, Сеп.

Лис сделал ещё один шаг вперёд, затем отпрянул назад. Зевнул, широко раскрыв розовато-белую пасть, и облизнулся.

– Ну пожалуйста? – попросил Сеп. – Я уже давно его кормлю. Он мой… он мой друг.

И протянул руку.

Мама закатила глаза, но ветчину отдала. Кусок был скользким и холодным, и Сеп положил его на ладонь.

Лисица медленно подошла и взяла мясо. Сеп замер и едва уловимо провёл рукой по шерсти животного. Та была мягкой, тёплой и толстой, под ней ярко и горячо пульсировала жизнь, но потом животное вздрогнуло от прикосновения.

– Шшш, – сказал он, – всё хорошо… всё хорошо…

– Сеп? – прошептала мама.

Сеп снова погладил лисью шерсть, позволяя ей струиться сквозь пальцы, наблюдая, как лунный свет играет с цветом; затем пощекотал лисице уши, и та потёрлась о его руки. Сердце Сепа радостно забилось, он попытался сдержать восторг – но лиса отступила, и её глаза тревожно вспыхнули.

– Прости, – снова сказал он, улыбаясь. – Иди.

Большие янтарные глаза посмотрели на него ещё секунду – а потом лис убежал к деревьям, неся добычу в зубах.

Сеп выдохнул, ощутил, как сердце успокаивается, и оглядел свой сад, все те безопасные уголки, которые он создал здесь за эти годы, за кустами и среди деревьев.

– Никогда больше так не делай, – наказала мама и поднялась по ступенькам к двери. – Позвони, если я тебе понадоблюсь, – добавила она, прежде чем войти в дом.

– Твой номер по-прежнему 999? – спросил Сеп.

Она засмеялась, затем послала ему воздушный поцелуй и закрыла дверь.

Сеп забрался на велосипед. Ржавчина покрыла раму волдырями, и когда он устроился на сиденье, оно пронзительно заскулило. Сеп нажал на педали.

Цепь осталась прочной.

Он встал, заставляя несмазанные колёса повернуться, взобрался на холм, а когда повернул к ферме, прочь от города, школы и человеческой жизни, посмотрел в небо и удивился, как на вращающемся каменном шаре это безумие случилось с ним сейчас, в этот самый момент.

Сеп искал комету, но не нашёл её в облаках. Когда раненая нога погрузила мозг в белый шум боли, он задумался, как вообще когда-то предполагал, что виновато что-то, кроме ящика для жертвоприношений; как мог представить, будто подобный хаос мог возникнуть из-за такой земной проблемы, как космическая пыль или осадки, а ведь все события крутились вокруг них пятерых – на той особенной пятёрке, которая наполнила одно лето таким счастьем.

Звякнув сигналом, Сеп свернул с дороги и с грохотом вылетел на тротуар, не подозревая, что следом в тени за ним бежит лисица, неслышно ступая по земле мягкими лапами.

48. Вскрытие

Марио поправил маску на лице и повернул лампу к оленю. Животное дышало неровно, от него исходил жар. Чёрные огромные и выпученные глаза вращались, но на сигналы не реагировали.

– Мой большой друг, что же нам с тобой делать? – спросил ветеринар, придвигая лампу ближе.

Воздух был слишком тяжёлым, открытый люк не помогал, и дневная жара висела вокруг, как мокрая занавеска. От зловония оленя стало ещё хуже. Марио вытер лоб рукавом и смахнул пот.

Следы от укусов на руке чесались. Марио запер Баркли и Мистера Милаха в холодильной камере магазина чипсов, с глаз долой на случай, если Сеп зайдёт в операционную. Ветеринар связал трупы хирургической лентой, но животные умудрялись дёргаться даже в процессе, да и действовать пришлось в спешке. Пожалуй, дверь придётся открывать осторожно. И уже скоро – он так и не разгадал причину их странного воскрешения.

Марио взял свой диктофон и наклонился к оленю поближе, удерживая болтающуюся клиновидную голову и вилки рогов подальше от собственного лица. Большая шея повернулась под странным углом, и ветеринар щёлкнул фонариком, посветив им в глаза зверя.

– Жертва столкновения с грузовиком, рыжий олень, полностью зрелый: сломаны как минимум три ноги и возможен перелом черепа, – сказал Марио со слабой дрожью в голосе и осторожно провёл ладонью по боку оленя.

От животного воя заложило уши, а когда ветеринар поднял руку, то увидел осколок белой кости, похожий на свежий бутон, пробившийся сквозь трещину в коже.