Яшмовый Ульгень. За седьмой печатью. Серия «Приключения Руднева»

– Перед смертью грешник раскаялся и получил отпущение грехов. Он отрекся от своих безбожных убеждений, сжёг свои богомерзкие труды, и тогдашний настоятель дал разрешение на его похороны здесь, на Семеновском кладбище. Сперва это была простая скромна могила, но через несколько лет неизвестный благотворитель испросил разрешения выстроить для упокоения Яна Ван-Берзеньша склеп. Когда разрешение давали, никто проект, конечно, не смотрел, а потом уж поздно было перерешивать. Так вот он здесь и стоит с тех пор, умы неокрепшие смущает, – отец Алесей с чувством осенил себя крестным знамением.

К тому времени они подошли к склепу чернокнижника, и Руднев понял, почему настоятель помянул неокрепшие умы. Все сооружение было сплошь покрыто барельефами по сюжетам откровений Иоанна Богослова.

– Невероятно! – ахнул пораженный Дмитрий Николаевич. – Какая тонкая работа!

– Идемте внутрь. Мы там никого не потревожим, не беспокойтесь. Хозяина в нём нет, – позвал его настоятель, обходя склеп.

Дмитрий Николаевич проследовал за отцом Алексеем.

На распахнутой тяжелой каменной двери склепа были изображены семь ангелов с семью трубами. У двери стоял громко и бессвязно сокрушающийся сторож Прохор.

Немного замешкавшись, Руднев перешагнул порог усыпальницы. Несколько секунд глаза его привыкали к сумраку, наконец он смог различить окружавшую его обстановку.

Склеп, очевидно, давно уже не использовали по назначению, даже запаха тлена Руднев не почувствовал. Все стены были покрыты текстами, написанными чем-то красным, и утыканы оплывшими свечам. Посреди помещения на каменном возвышении, предназначавшемся, по всей видимости, для саркофага, стоял затянутый в черный креп алтарь с перевернутым крестом и несколькими алтарными чашами.

– Господи, что это? – потрясенно оглядываясь, спросил Руднев.

– Сатанинское святилище, – почему-то шёпотом ответил отец Алексей.

Руднев попытался разобрать надписи на стенах:

– Что это за язык? Похоже на латынь.

– Это и есть латынь. Только с преставлением букв, – пояснил настоятель. – Так составлена сатанинская библия… Прости и сохрани нас, господи!.. Как вы думаете, чем это написано?

Руднев потер пальцем по буквам.

– Не беспокойтесь, отец Алексей, это не кровь. Просто краска на основе киновари или красного кадмия.

Подняв голову, Руднев увидел на потолке, ровно над алтарём, изображение свернутого кольцами змея с козлиной головой. Из пасти рогатого чудища торчал раздвоенный змеиный язык, из ноздрей вырывалось пламя, на лбу красовалась перевёрнутая пентаграмма.

Такая же пентаграмма была начертана белой краской и на черной ткани алтаря. Руднев увидел, что кое-где на светлых полосах виднеются красные пятна, присмотревшись, он понял, что пятнами покрыт весь алтарь.

– А вот это уже, похоже, не краска, – прошептал он и потер платком одно из пятен, на белом батисте проступило бурое пятно. – Кровь. И относительно свежая.

– Вы думаете, здесь убили ту несчастную девушку?

– Не знаю. Может быть. А может, здесь всего лишь приносили в жертву курицу. Трудно сказать. В любом случае, вам снова придется вызывать полицию.

На этот раз Руднев дожидаться полиции не стал и, оставив на всякий случай отцу Алексею записку для Терентьева, поспешил домой. Там его уже дожидался Белецкий.

– Вы оказались правы, Дмитрий Николаевич, – с этими словами Белецкий показал изображение рогатого змея, и, заметив изумление на лице Руднева, спросил: – Вам это что-то говорит?

– Я только что видел его двойника!

Руднев рассказал про открытия, сделанные на кладбище.

– Получается, вы нашли место её гибели? – спросил Белецкий.

– Не знаю. В любом случае, я бы предпочёл найти того, кто сделал это с ней, – покачал головой Дмитрий Николаевич.

– Возможно, это тот, кто за мной следил.

– Следил?

Белецкий рассказал о своих приключениях.

– Я его упустил, но нашёл вот это, – Белецкий передал Рудневу блокнот. – Он его обронил.

Блокнот этот был Рудневу хорошо знаком.

– Белецкий, ты уверен, что его выронил твой преследователь?

– Абсолютно, а что?

Не ответив, Руднев взял альбом и принялся в нём что-то быстро рисовать

– Это был он? – спросил Дмитрий Николаевич, показав рисунок Белецкому.

– Да, очень похож. Только он был без пенсне. Кто это?

– Это наш факультетский инспектор. Филимон Антипович Коровьев.

Руднев пролистнул блокнот, а после вынул из ящика стола церковную записку, полученную от отца Алексея.

Список для поминания и записи в блокноте были сделаны одной и той же рукой.

Глава 9.

Руднев и Терентьев неторопливо шли по Пречистенскому бульвару, ещё восхитительно чистому после давешней метели. Для обмена новостями и мнениями эти двое предпочли выбрать нейтральную территорию.