Ясидел на не очень плотной траве и ел сэндвич

– А эта фраза про «жадин»? Разве не лучше было написать: «Не терплю расточительности»? – настаивает невзрачный мужчина. – Это выглядит так, будто она говорит: «Я молода и хороша собою, мне все равно – юный ли это щенок или не верящий своей удаче старик. Последнее слово все равно будет за мной». И ведь она всегда будет вольна назвать полноводную реку материальных ценностей жалким ручейком! Кто знает, что она имеет в виду! Нет, она определенно заранее выказывает пренебрежение к человеку, который всего-то увидел ее фотографию и узнал о ней, что она не любительница ходить в походы с кострами.

– Она не писала про костры, – сказала элегантная женщина.

– Да, про костры там ничего не было, – согласился невзрачный мужчина. – Но все-таки давайте разработаем план. Если мы почувствуем, что она нам не нравится, что это не непростая женщина и любопытный случай, а скажем так, девушка по вызову с гонором, мы не останемся в долгу, мы сыграем с ней в кошки-мышки.

– Каким образом? – спросила элегантная женщина.

– А вот каким! – ответил мужчина, и его невзрачное лицо излучило кванты изобретательности. – Она сядет напротив меня. Я представлю вас только по именам и ни слова не скажу, кем мы друг другу приходимся. Я стану делать ей комплименты, хвалить изысканность ее литературного вкуса, предлагать ей отведать того или иного, а когда она уверится в том, что я и есть ее предполагаемый щедрый партнер, – флип-флоп, переворот калейдоскопа. Ты, – обратился он к элегантной женщине, – заговоришь со мной таким тоном и о таких вещах, чтобы она заподозрила, что мы с тобой – супруги, а в это время он, – невзрачный мужчина кивнул головой в сторону импозантного, – начнет проявлять к ней интерес, делать ей комплименты, предлагать ей отведать того или иного, хвалить изысканность ее музыкального вкуса.

– Какой ты, однако, коварный, – сказала элегантная женщина, улыбаясь. – Как же мы обозначим нашу семейную близость? – спросила она.

– Например, когда она отвлечется на что-то (достанет помаду из сумочки или оглянется на вновь вошедших), ты скажешь мне негромко (но пусть услышит), чтобы я напомнил тебе завтра утром заложить стирку пораньше – тогда белье высохнет днем: аромат солнца, касание прокаленного ветра и так далее...

– Понятно, – сказала элегантная женщина.

– Поговорить с ней о Шенберге? – посоветовался импозантный мужчина.

– Нет, дальше Шопена не заходить, – ответил мужчина невзрачный.

– Хорошо. А дальше? – требует элегантная женщина.

– Как только она подумает, что он и есть тот, кто ее пригласил, – снова кульбит. Я скажу ему, кивая в твою сторону, что мы с сестрой давно хотели заметить, что его музыкальные вкусы отличаются консерватизмом. Ты подтвердишь мои слова одобрительной улыбкой. Я положу свою руку на его ладонь и ласково посмотрю ему в глаза. «Не обижайся, дорогой», – скажу я. А ты повернешься к ней и спросишь, что она думает о любви женщин друг к другу. «Не правда ли, – спросишь ты, – ради того чтобы родить ребенка, женщине стоит раз-другой сойтись с мужчиной, но больше?..» – пожмешь плечами и кончиками пальцев коснешься ее плеча.

– А если и это ее устроит? – спросила элегантная женщина.

– Я скажу ей, что мы очарованы ею, благодарны за доставленное удовольствие общения, и каждый из нас достанет по купюре в пятьдесят долларов, я объединю их в маленькую пачку и положу под ее бокал.

– Не дороговато ли? – спросила элегантная женщина.

– Стиль есть стиль, его нужно выдерживать до конца, – осадил ее муж, импозантный мужчина.

– Я затеял эту историю, мне и платить, – сказал невзрачный мужчина, вынул из кошелька две бумажки, разгладил и раздал их.

– Но может быть, она понравится тебе, – сказала элегантная женщина, – она действительно хорошенькая, судя по фотографии, и никаких калейдоскопов не понадобится.

Элегантная женщина не торопится брать деньги.

– Я тоже не одобряю скряжничества, – говорит она, – и есть немало женщин, совершенно искренне и бескорыстно ищущих в связи с мужчиной чего-то вроде отцовской опеки, разумеется, включающей опеку материальную.

– Тогда вы вернете мне деньги, – ответил невзрачный мужчина. Он задумался. – А если из этого и правда что-нибудь получится, как ты думаешь, – спросил он элегантную женщину, – ее можно будет попросить спеть мне что-нибудь, когда я засыпаю?

– Что именно? – спросила элегантная женщина, улыбаясь.

– Не знаю... Например: «Ро-о-о-зовые ро-о-зы...»

Элегантная женщина еще шире улыбнулась, но ничего не ответила.

– Ты не берешься предсказать? – спросил невзрачный мужчина.

– Не берусь.

– Понимаю.