Ястреб Черной королевы

Одним словом, царица Софья на этой скульптуре казалась живой, настоящей и печальной и почему-то похожей на Лизу. Поэтому Андрей ей даже посочувствовал. Наверное, она с большим сожалением отправляла на смерть этого Ястребова. Андрею тоже было бы жаль. Потому что лицо Ястребова было таким юным и открытым. Он смотрел на царицу с надеждой и любовью. Трудно было поверить, что он действительно был заговорщиком и что-то злоумышлял. Кажется, скульптор симпатизировал Ястребову, Софье – тоже. А вот к Поводырю, похоже, он относился не очень хорошо. Потому что от фигуры в длинной мантии веяло чем-то зловещим, а лицо Поводыря было скрыто капюшоном и тонуло в темноте.

Андрей опомнился и увидел, что группа детей уже ушла далеко вперед. Можно было, конечно, не торопиться за ней, но ему понравилось слушать экскурсовода. Сам бы он, наверное, пропустил этот музей и интересную скульптуру над ним.

И потом он вдруг опять почувствовал спиной чей-то пристальный и, главное, недобрый взгляд. Возле музея было безлюдно, как и на уходящей от него улочке, поэтому Андрею стало не по себе. И он поспешил за группой. Там, среди толпы детей и сопровождающих их чуть в сторонке взрослых, ему точно никто ничего не сделает.

Он ускорился, но сумел догнать группу только на набережной.

Экскурсовод, указывая зонтиком на другую сторону Невы, рассказывала теперь про Васильевский остров, улицы которого по примеру Венеции были превращены в каналы. Говорила, что царица София, приезжая в город, любила покататься там на лодочке. Конечно, не с гондольером, а с водным магом, по воле которого лодочка скользила по воде так быстро, как хотелось царице.

И сейчас до сих пор на Васильевском острове запрещен любой транспорт, кроме водного и магического, и это оазис свежего воздуха и симпатичных маленьких садиков. Там есть Музейный квартал, где как раз расположена Кунсткамера, – кто о ней спрашивал? Да, в ней собраны разные диковинки – и природные, и магические, – до которых царевич Петр был большой охотник. А рядом, на набережной, Университет и Академия художеств, где бывают интересные выставки простого и магического искусства. Недалеко улица – точнее, канал – с кафе и оригинальными ресторанчиками с самой вкусной едой. Дальше – закрытая часть с элитными кварталами особняков знатных магов. Но в музейную и университетскую части можно попасть по билету или с экскурсией и покататься по каналам. Правда, на лодки, управляемые водными магами, попасть сложно и дорого, но есть и другие, более доступные, варианты.

Дети загалдели, обсуждая катание на лодках и Кунсткамеру. Кто-то сказал, что там есть двухголовый теленок в магическом стазисе и по определенным дням его оживляют, тогда он жалобно мычит и просит молока человеческим голосом, а по обеим его мордочкам текут слезы. «Какой ужас!» – всхлипнула девочка в розовой курточке и расплакалась: так жалко ей стало бедного теленка.

– Что за глупость! – возмутилась девушка-экскурсовод. – Кто это сказал? Нет там никакого теленка! То есть теленок имеется, но никто его не оживляет ради таких глупостей!

– Его даже никто не оживляет! – воскликнула жалостливая девочка и пуще прежнего залилась слезами.

Тут взрослые, сопровождавшие детскую группу, спохватились и принялись наводить порядок – утешать девочку в розовой курточке и искать провокатора, который придумал историю про двухголового теленка.

Андрея несколько раз толкнули, оттеснили в сторону, а потом он и сам отошел подальше, чтобы не мешать.

Спустился по бетонным ступеням к воде. Царевич Петр хотел соорудить тут гранитные набережные, но после смерти царицы Софьи, которая любила посвященный ей город, на престол взошел болезненный Иван. Однако ему, как и Поводырям, не было никакого дела до Софиенграда, и строительство в городе прекратилось. И идея когда-нибудь перенести сюда столицу так и осталась нереализованной.

Андрей вспомнил историка в школе в Феодосии – тот обожал Софиенград, изучал его и даже как-то провел для желающих несколько дополнительных лекций о том, каким был бы град Петра, если бы его не забросили. Кирпичная Петропавловская крепость, где сейчас были служба и тюрьма местной Инквизиции, стала бы каменной. Набережные – гранитными, Дворцовый мост был бы куда шире, а Зимний дворец – больше.

Волна плеснула возле самых ног, от воды потянуло холодом. Андрей поежился, посмотрел, как небо, только что безмятежно-голубое, на глазах затягивают серые тучи, и подумал, что пора возвращаться. Лучше вернуться до прихода Лизы, чтобы она не волновалась. И вообще хотелось уже поскорее с ней поговорить.

Он повернулся к ступеням и столкнулся с высоким бритоголовым типом в кожаной куртке.

– Извините, – сказал Андрей, но тип вдруг схватил его за локоть.