Ястреб в огне

Наваха мелькнула высоко, пройдя по чьему-то лицу, и сразу низко. Би развернулась, каким-то невероятным образом маневрируя на пятачке между людьми. В одну сторону, за спину человека с ружьем, полоснув его по затылку, и в другую, уклоняясь от копья с широким наконечником. Кровь брызнула на ближайшую колонну, вверх взлетела рука с синей татуировкой, отрубленная по локоть, Би обошла группу наемников изящным, почти танцевальным пируэтом, словно случайно зацепив одного из них по виску…

Снова хлопнул игольник Кейна – наемник рухнул в паре шагов от Мириам, пальцы все еще сжимались на рукояти длинного ржавого ножа. Она взглянула на индикатор зарядов, и снова прицелилась в центр зала. Би рубанула очередного противника по шее, и прыгнула, на этот раз низко, сбив с ног сразу двоих с ружьями. Игольники Кейна и Мириам выстрелили одновременно, отшвырнув от нее еще одного наемника. Ее наваха мелькнула над полом, среди обрывков окровавленных тряпок, разрубив голень кинувшемуся на нее человеку, взлетела вверх, вонзившись в пах следующему. Воительница обошла падающее тело, полоснув по шее, и перерубила направленное на нее копье вместе с рукой, а затем сложилась в низком выпаде, достав по бедру человека, бегущего уже не к ней, а от нее, в глубину зала.

Краем глаза Мириам заметила, как вышел из-за колонны Кейн – уже не скрываясь, он прицельно расстреливал оставшихся наемников. Би, развернувшись на окровавленном пятачке среди колонн и тюков, сорвала с бедра маленький игольник, и тоже стреляла – куда, Мириам не видела, лихорадочно выглядывая в прицельной рамке хоть какое-то враждебное движение. Кто-то копошился за укрытиями, но вяло. Кричал раненый с перерубленной ногой, отползая подальше от Би – пока она не подскочила к нему, полоснув навахой.

Стоны стихли после нескольких прицельных выстрелов Кейна, и больше никто не двигался. Мириам опустила игольник, и снова посмотрела на индикатор зарядов.

– Это… все? – Спросила она каким-то совершенно чужим голосом.

Никто не ответил. Кейн прошел в центр зала, и Мириам показалось, что он что-то шепчет, словно разговаривая сам с собой. Би, присев у тюков, сосредоточенно вытирала наваху обрывком чьей-то куртки.

Только сейчас Мириам почувствовала, что у нее замерзли руки – ладони были холодными и мокрыми от пота. Она набросила на шею ремень игольника, внезапно ставшего очень тяжелым, и огляделась.

Возможно, ей не следовало этого делать. Запахи крови и порохового дыма мгновенно вызвали воспоминания о дворе госпиталя, и собственном доме, дополнив их видом изрубленных трупов на бетонном полу, среди одежды и ворохов неузнаваемых тряпок. Она оглядывала зал, с секунды на секунду ожидая спазма в животе, приступа тошноты, но его все не было. И она смотрела дальше: наемник с татуировкой в виде птицы, с пробитым виском, а рядом другой, молодой, который был жив всего минуту назад – с глубокой раной, пересекающей грудь, словно каньон в пустыне…

Тошнота не приходила, и Мириам обреченно поняла, что ее не будет. Зрелище, открывающееся вокруг, больше не казалось ей страшным, ничто не дрожало и не обрывалось внутри. Она обернулась, посмотрев на колонну, которая укрывала ее во время боя. Щербины и дыры остались от пуль, каждая из которых предназначалась ей – и не значили ровным счетом ничего.

Внезапно она почувствовала отвращение – к собственной бесчувственности, равнодушию, пугающим больше, чем все остальное, случившееся за день.

– А почему ты… рубила их? – Спросила она у Би. – У тебя же был пистолет?

– Это тактика. – Ответил Кейн вместо Би. – Она отвлекала внимание от нас, при этом позволив нам стрелять. Иначе нас могли задавить числом.

Мириам кивнула. Голова казалась пустой, заполненной чем-то легким и прозрачным.

– Но мы же могли попасть в тебя?

– Как и они. – Ответила Би. – И что?

– Сколько зарядов у тебя осталось? – Неожиданно спросил Кейн, и Мириам не сразу поняла, что он обращается к ней. – Я видел, ты проверяла.

– Двадцать два. – Ответила она.

– А было?

– Тридцать шесть.

– Хорошо, ты сохранила ясность. Знаешь, скольких ты убила?

– Трех… кажется.

– Четырех. Есть правило, о котором знают в Крепостях – человек, убивший трижды, не усомнится, убивая в четвертый раз…

– Зачем ты ей это говоришь? – Спросила Би.

– Чтобы сказать. – Монах забросил винтовку за спину. – Моих здесь девять, надеюсь, их души найдут лучшее пристанище.

– Думаешь, у них есть души? – Би встала, отшвырнув тряпку.

– Души есть у всех – даже у тебя, прайм.

Маска повернулась в его сторону. Щелкнула наваха, складываясь.

– Позови свою девушку. – Наконец сказала Би. – Тут еще есть живые, за теми ширмами. Их нужно забрать.