Ястреб в огне

Северный холм, отлично видимый с площади, выглядел страшно – как гора из дыма с плоской шапкой магистрата, торчащей между черными туманными столбами, изгибающимися на запад. Там горели дома, много, по всему восточному склону, отмечая места падения ракет, и путь рейдеров к площади на вершине.

Несколько раз впереди или сбоку со звоном сталкивалось железо, слышались крики – рейдеры продолжали драться между собой, даже убегая, или сцеплялись с людьми, обирающими трупы. Арго обходил такие места, осторожно, но особо не прячась. Завидев его фигуру, бредущую с огромным мечом на плече, большинство встречных предпочитало укрыться за ближайшим завалом, или просто убежать, растворившись в пыльной завесе над площадью. Мириам провожала их дулом игольника, но стрелять не было никакого смысла. И они шли дальше – между воронок от взрывов гранат и ракет, по следу из разрубленных тел, оставленному Арго. К первой баррикаде, остатки которой все еще поднимались у центральной улицы, почти погребенные под телами рейдеров, которые так и не сумели ее преодолеть.

Мириам совсем не помнила эту улицу – кажется, они с Би поднимались в Верхний город иначе, по улочке слева, перегороженной завалом в самом начале штурма. Баррикаду пришлось обойти через разлом в стене дома, нависающего над ней черным, будто опаленным, углом. Сквозь комнату с парой низких кроватей, зияющую черным дверным проемом в глубь здания. Кровати и пол покрывали мелкие брызги крови, у выхода из разлома громоздились тела – рейдерам этот обходной путь достался очень дорого. Дальше, за ним, начиналась мостовая, сплошь усеянная телами – именно сюда стреляли Мириам, Анита, и расположившиеся рядом с ними гвардейцы.

Трупы лежали на улице плотно, словно листья под осенними яблонями. Арго шел вдоль правой стены – там было посвободнее. Широкие балки, выступающие оттуда не менее, чем на метр, служили укрытием для стрелков рейдеров. Некоторые из них, попавшие в прицел Мириам, там и остались – рядом с телами горожан, не добежавших до баррикад в самом начале штурма. Их легко было опознать по светлой одежде – грязно серые пятна среди черных и коричневых плащей, мужчины, женщины, дети, узлы и тюки с вещами, лежащие рядом, в пыли. Чем ниже спускалась улица, тем больше их становилось. А узкую горловину, глядящую на Праздничную площадь, перегораживала целая гора тел – словно небольшое отражение баррикад, сложенных наверху. Видимо, здесь был затор, толпа бегущих толкалась в узком пространстве, а рейдеры напирали сзади, стреляя из игольников и ружей. Кровь, почти незаметная на черном, была слишком хорошо видна на светлой ткани – на серо-коричневых кучах, бесформенных, точно белье, выложенное для стирки. Чье-то бледное лицо, присыпанное пылью, пальцы, сжимающие лямку рюкзака, черный клинышек бородки, глаз, зеленоватый и мутный – все новые и новые детали впивались в память, не позволяя отвернуться. Мириам слышала, как матерится позади кто-то из Молотов, тяжело дышат гвардейцы, идущие рядом, эхо далеких шагов на соседних улицах, крики позади, треск статики в переговорнике, почти не пропускающий слов.

Но на площади, среди тел и прилавков, опрокинутых бегущей толпой, было тихо.

Арго, идущий впереди, взглянул в ее сторону. Она увидела гримасу, искажающую его лицо – то ли отвращение, то ли злость.

– Думал, смогу гордиться. – Сказал он тихо. – Хоть что-то сделаю. А ты посмотри на это… И тошно уже рубить ублюдков, потому что они убегают.

– Ты сделал. – Ответила Мириам. – Я видела, как ты дрался.

– Лучше бы не видела. – Арго наклонил голову, и ускорил шаг, так что Мириам пришлось почти бежать вслед за ним.

Перед зданиями, над крышами которых поднималась решетчатая башня, было удивительно чисто – ни тел, ни обломков прилавков. Словно этот уголок площади миновали и рейдеры, и те, кто от них спасался. Вывеска над «Горькой ягодкой» висела нетронутой, и Арго, взглянув вверх, на металлическую конструкцию, обернулся к гвардейцам.

– Как к ней пройти?

Темнокожий гвардеец кивнул, и пошел вперед – к двери, едва заметной на красной кирпичной стене, у входа в хорошо знакомый Мириам переулок.

Дверь была не заперта.

Чувствуя боль, разливающуюся в воздухе, словно горький дым от костра, Мириам обогнала Арго и побежала вперед – по коридору, ведущему к деревянной лестнице, круто поднимающейся наверх, изгибающейся под острым углом.

– Держать вход. – Сказал Арго позади. А она кинулась вверх, перескакивая через две ступеньки, по лестнице, через пустые комнаты, заполненные металлическими шкафами. И снова по лестнице, в комнату, где у двери, выводящей в колодец с железными скобами, вбитыми в стену одна над другой, лежал Сломанная Маска.

И кто-то придерживал его голову, пытаясь влить в рот воду из металлической фляжки.

Жуткая маска повернулась, блеснули и снова погасли асимметричные линзы.

– Пей! – Сказала Би своим обычным голосом. – Пей, чтоб тебя…