Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

Выпрямляясь, Ника потянула с плеча сумочку, аккуратно поставила ее на тумбу в прихожей. В голове крутилось бессмысленное.

Соломка. Соломка-соломка.

- Мам, ты не волнуйся, не надо так волноваться. Он сильный, умный. Он знает. Знает он… он же знает…

- Вероника, - мама схватила ее за плечи, встряхивая, - не надо так! Подожди.

- Он… да ничего с ним. Не может с ним ничего! Случиться! Наверное, он сейчас…

Через плечо матери упорно смотрела на телефон и говорила, обращаясь к нему, а сама недоуменно думала – какая соломка, причем тут…

- Мы сейчас позвоним. Да, Вероника? Мы позвоним. В милицию. Ноль два. Нет, три.

Нина Петровна отпустила плечи Ники и заплакала. Вытерла щеки руками, как ребенок.

- К-куда? Номер какой?

- Какой номер? – механически спросила Ника, все так же глядя на телефон. Вдруг вспомнила, как бежала за хромающей Марьяной, запихивала в карман куртки вязаную шапку. Еще открывала ворота, пока Фотий усаживал девочку и выводил машину из гаража. Лишь бы что-то делать. Потом стояла над замерзающей Ласочкой. И думала – знаю, как быть с утопающим, и как с тем, кто отравился. А что делать в мороз? А что делать, если?.. Она даже номера участкового не знает в Низовом. Да и какой там участковый!

Знать бы, где упасть, - проговорил в мозгу фальшиво-сочувственный голос, - подстелила бы… да, Никуся?

- Соломки…

- Что? – мама пригнулась к ее лицу, вглядываясь с надеждой, - что ты сказала?

Ника глубоко вздохнула. В маленькой спальне спал ее сын. Где-то в холодной степи исчез любимый, кинувшись разыскивать сумасбродную девчонку. А мама смотрит, будто Ника тут главная. Старшая.

- Давно звонил?

- Кто?

- Паша! – с раздражением выкрикнула вполголоса и взялась за холодную круглую трубку, - кто же еще?

- Часа два. Да. Наверное. Нет, полтора.

Ника уже крутила диск.

- Пи-и-и, - запел далекий гудок в маленьком доме посреди снега, - пи-и, пи-и…

Через десяток одинаковых звуков она положила трубку, пошла в кухню, как была – в сапожках и застегнутой куртке. Села на табурет.

Мама встала в дверях.

- Может быть, позвонить у нас? Пусть поедут? Сказать – человек пропал. А?

- Мам… даже скорая не всегда едет. Бензина нет, говорят. У нас кто с машиной? Соседи, может, какие? – и махнула рукой, когда Нина Петровна безнадежно затрясла головой.

Веселые часы в виде красного чайника с изогнутым носиком показывали половину двенадцатого. Такси? Два часа по ночному снегу… Ника мысленно пересчитала оставшиеся деньги. Да, на полчаса по городу, может, и хватит. Сунула руку в карман и вытащила аккуратно сложенный листок. Развернула. Цифры были написаны размашистым почерком, с длинными свободными хвостами. Пять цифр. Первая двойка. Значит, в центре квартира.

Ника повертела листок. Подумала – а вдруг он уехал? Не стал дома ночевать, рванул куда. Дачка, или бильярдная. Кабак. Вскочила и выбежала из кухни, отталкивая маму.

- Пи-и… - завел свое тонкий гудочек, - пи-и…

И не давая Нике времени на отчаяние, прервался.

- Але? – кинулся в ухо кукольный голосок, помолчал заинтересованно и с прорезавшейся злостью повторил, - але? Это кто там?

Ника открыла рот, но услышала там, за девичьим голосом другой, мужской:

- Сколько раз говорить, не лезь к телефону! Алло?

- Максим, - сказала Ника хрипло, - Максим, это ты?

- Кто спрашивает?

- Это я. Вероника. Мы с тобой, сегодня. Вот недавно только…

- О! А ты быстрая. Скучно стало? Завтра давай увидимся. Допустим, в семь вечера.

- Ма-а-акс, - прокричал кукольный голосок за уверенными словами, - Ма-а-кс! А я?

- Не завтра, - ответила Ника, - мне сейчас надо. Очень-очень.

- Случилось что?

- Машина нужна. Поехать. В Ястребиную.

- Ничего себе! – вкусно изумился Токай, - думал, меня захотела, а тебе маши-ина!

- Пожалуйста. Я расскажу. Прошу тебя.

Трубка молчала. Ника прерывисто вдохнула, мельком подумав – начинаешь просить и плакать и после взять – плевое дело. Пора начинать просить. Главное не сорваться, когда начнет издеваться. И не послать его, швыряя трубку. Главное, не…

- Дом пять, подъезд шесть. Буду через двадцать минут.

- Да. Да, спасибо, - ответила она в короткие гудки.

Положила трубку, снова ушла в кухню, села, пристально глядя на кучерявые стрелки, указывающие на веселые цифирки. Мама, повозившись в комнате, подошла, суя Нике ворошок цветных бумажек.

- Возьми. Я завтра у тети Вали займу, мы доживем, Толик обещал ведь прислать, через неделю, наверное. Пусть на бензин, твоему другу.

Стрелка медленно переползала с одного деления на другое. Ника потянула язычок молнии, соображая, может, нужно сделать что-то еще? Да. Надо еще раз позвонить Пашке, да где его черти носят? Спустился на пляж, машет фонарем, осматривая скалы. Дом стоит пустой. Господи, пусть он ничего не найдет! Пусть еще до утра или даже до вечера ничего не знать, лишь бы не нашел на берегу. Как он сказал тогда – повозило прибоем о камни.

Она снова встала, опять схватила телефонную трубку и набрала номер. Их телефон молчал. А вдруг и с ним что-то?

- Мишане. Надо ему позвонить. Мам, моя книжка записная! Черт…

Книжка с адресами и телефонами осталась в Ястребиной. Там где дом.