Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

- Потому что я всегда честен. Телкам сразу говорю – ты у меня одна никогда не будешь. Я одновременно с тобой еще десяток трахну. Хочешь так – вот койка. Не хочешь – мотай и не трогай меня.

- И что? Нет таких, которые мотают?

Рука снова опустилась на баранку.

- Есть. Угадала, бывают такие. Но! Сначала каждая все же пробует. А вдруг думает, я его захомутаю. Ну и только себе лишних неприятностей получают. Слезы, упреки. А где сели, там и слезают.

- Это аморально, - Ника почувствовала, как щеки заливает краска. И разозлилась. Да что за время такое! Он прав. Хотели космонавтами, а мечтают – в рэкетиры. Мечтали балеринами, а нынче – валютными проститутками.

- Точно! Вот еще словечко – мораль, - издевательски протянул он.

Ника пожала плечами. Пусть болтает, все лучше, чем будет расспрашивать о состоянии их бизнеса. Но, будто услышав ее мысли, Токай снова заговорил о Беляше.

- Вернемся же к нашим баранам, Вероника. У меня есть мозги и потому ваш отельчик мне тьфу, если, конечно, вы там не ныряете, разыскивая немецкое оружие к примеру, или древнее золотишко. А я это обязательно проверю. Но я первым парнем на деревне не собираюсь быть, у меня планы глобальные.

- В горсовет пройти? – Ника вспомнила рассказ Тины.

- Это мелко. Есть органы управления и повыше. А вот Беляш, он как я сказал – тупица. И баран. Он вас будет прессовать по полной. Пока не выжмет все до последнего гроша. И насрать ему будет, что через пару лет от вашего дома один развалины останутся, Беляш дальше своего конопатого носа не смотрит. И сам себе прав. Такие долго не живут.

- Зачем ты мне это?

- Загрустила? Водолаза жалеешь? Правильно делаешь. Объясню зачем.

Он повернул белеющее лицо.

- Если нищие, но с аквалангами, то это же маслице, Вероника. В Азове реально можно много всего найти нужного. У меня девочки есть в местном музее, я карты достану. Пусть твои мужики поищут, где чего найдут, и поделим. Прикинь, какой можно бизнес закрутить! А куда сдавать золотишко и всякие горшки, тоже найду. Сразу за бугор будем отправлять, за баксы.

И снова четкий уверенный профиль покачивался в рассеянном свете, идущем от заснеженной степи. Нике стало страшно. Получается, с одной стороны белобрысый жадный Беляш, а с другой изворотливый хитрый Токай.

- И с Беляшом тогда никаких проблем не будет. Обещаю.

- Ты об этом хотел с мужем моим говорить?

- Ага. Думал сам подъехать, выбрать время. Да Беляш со своей сукой устроили разборки, вот я и появился по случаю.

- Как ты ее. А мне она говорила… - Ника запнулась, думая – черт, а знает ли он, что Ласочка была в доме? Ночь и день жила, считай.

- А-а, ты все же ее прятала тогда? Да ладно, не жмись. Проболталась. Значит, Беляш уже в курсе – и где у вас что лежит, и где что стоит. Сочувствую. А что сукой назвал, так она и есть – сука. Вот ты про мораль вякнула. В лице нашей Ласочки увидишь ты совершенную, полную, природную аморальность. Ее в зоопарке показывать надо, в клетке с двойными прутьями.

Он рассмеялся. И напомнил:

- Так что она там про меня-то?

- Сказала – у вас с ней любовь.

- С ней? – Токай бросил руль и шутовски закрылся руками. Джип вильнул, выбивая с обочины снежный фонтан.

Ника от неожиданности нервно расхохоталась. И смолкла.

- Нет, Вероника, нет, если уж суждено мне когда полюбить, да так, что я больше ни на кого не гляну, то это будет не Ласочка.

Посмотрел на нее пристально. Ника криво улыбнулась.

После недолгого молчания Токай вывернул джип на последней развилке.

- Вон ваш домина. Приехали.

Глава 10

Упираясь ладонями в пластик бардачка, Ника качнулась вперед, жадно глядя на выплывающий из темноты дом. Ни одного светлого окна, закрытые ворота. Джип встал, и Токай, не давая ей опомниться, длинно нажал на клаксон, тревожа глухую ночную степь.

Выскакивая из машины, Ника успела мельком разозлиться испуганно – вот сейчас Фотий выскочит навстречу, замрет черной высокой тенью и тяжело спросит – а это еще кто? И надо будет объяснять, оправдываться за то, чего не было…

Но ответом длинному гудку стояла вокруг тишина. И только тусклая лампочка под козырьком малого дома бросала на железные прутья навершия ворот слабенький свет. Ника подергала железную ручку. Задрала голову, вспоминая, а где ее собственный тяжелый ключ, которым так редко пользовалась, ведь в доме всегда кто-то был. Ну да, остался в рабочей штормовке на вешалке внутри.

- Подсадить? – спросил Токай. Он стоял, прислонясь к машине, сунув руки в карманы расстегнутой кожанки. В треугольном вырезе свитера белела открытая шея. Жаркий, не мерзнет. И улыбается с интересом.

- Не надо, - Ника быстро пошла вдоль забора туда, где бетонные секции сменялись рабицей, на той стороне, что выходила к морю. Там можно заглянуть внутрь. А еще там была неприметная дырка, вернее, сетку можно было отогнуть, если знать, с какого края поддеть запрятанное в столб срезанное полотно. На глазах у Токая она делать этого не хотела, но идя по снегу, усмехнулась нелепой осторожности. Да этот, если надо ему будет – бульдозер пригонит и разворотит все напрочь.

- Ждать тебя? – крикнул Токай.

- Пожалуйста. Да.