Ястребиная бухта, или Приключения Вероники

В спальне горел неяркий свет, и трудился, быстро вздыхая лопастями, вентилятор на толстой ноге, гонял по комнате запахи горячих тел и недавней любви. Ступив из темноты коридора на территорию света, Ласочка замерла в ногах большой низкой тахты, застеленной знакомыми ей простынями в звездах и полумесяцах. Среди смятых звезд лежали двое. Мужчина отвернулся к стене, кажется, спал, уткнув лицо в угол подушки, а большая рука хозяйски лежала на круглой смуглой ягодице. Девушка, тонкая, с сильным выгибом стройной спины, с желобком позвоночника, по которому легла глубокая тень, лежала ничком, щекой в подушку, повернув лицо, забросанное кольцами черных волос, к вздохам теплого ветерка.

Это же…

Ласочка качнулась на каблуках, а позади дышал в ее затылок молчащий Токай, наблюдая. Мысли пульсировали в такт мерному и быстрому движению лопастей.

Жена, его молодая жена, тонкая смуглая девчонка. И тут же - картинка, как сжал кулаки, сузил глаза, отрубая «если хоть слово ей скажешь…». Но вот она лежит, отданная дружку по постельным играм. Такая же. Как Ласочка. Та-ка-я же…

Мысленно она уже скидывала легкие босоножки, плавно ступая, шла, подхватывая тонкий подол и выныривая из платья. Садилась на смятую постель, так же плавно, укладывалась на спину, и улыбалась Токаю, думая с восторгом, тут мы и поглядим, кто воцарится, кто завертит все по себе, кто…

Девушка повернулась, опираясь на локти, приподнялась, качнулись большие груди с темными сосками. Она была смугла до черноты, будто смазали ее темным маслом, и оно высохло, оставляя на щеках и верхней губе жаркий пушок.

- Тока-ай, - сказала капризным голосом маленькой королевы. И, увидев Ласочку, выжидательно:

- О…

- Ну, что же ты, - вкрадчивый голос Токая ударил в ухо, и Ласочка, повернувшись, толкнула его в грудь, продралась мимо и застучала каблуками по коридору. Задергала ручку входной двери.

- С-стоять! – он обхватил ее за талию, приподнял и понес обратно в кухню, сжимая крепче, когда она начинала брыкаться. Свалил на табурет и встал рядом, закручивая на животе почти упавшее полотенце.

- Нет, ты сиди. Не хрен мне тут истерики закатывать.

Три раза шагнув, с треском хлопнул дверью, коротко прозвенело матовое стекло. Вернулся, и с размаху усевшись на стул, дернул к себе бутылку, плеснул темного вина в стакан и почти швырнул его по столу к Ласочке.

- Пей. Пей, сказал! И успокойся.

Она глотнула, с трудом загоняя терпкую жидкость в горло. Продышалась и выпила все, стукнула стаканом о стол. Токай с интересом и раздражением разглядывал бледное лицо, посеревшие губы со стертой помадой.

- Любую другую спустил бы с лестницы, катилась бы до двора. Ласа, но мы же с тобой – друзья.

- Старые, - хрипло ответила она, усмехнувшись.

- Ты мне своим климаксом в морду не тычь. Не поверю, что так тебя разобрало по пустякам. Ну, понял, придумала себе любовь. Хорошо. Но в спальне, ты хотела лечь, я видел. Почему передумала?

Ласочке стало тоскливо. Все его вопросы вызывали желание задать встречные. А какое тебе дело, Макс Токай? Зачем спрашиваешь? Поиздеваться решил? Изучаешь бабские судороги? Но задавать язвительные вопросы Токаю – себе дороже. Да и толку-то…

- Я думала… думала - это она. Твоя жена.

Токай нахмурил брови, обдумывая. Потом улыбнулся, как школьник, решивший задачку. Поднял широкую ладонь.

- То есть, ты думала, что я свою жену уложил с ебарем? И обрадовалась? Потому что тогда вы типа в одной лодке? Угу, понял. И если она там лежит, то и ты бы прилегла… Дать нам жару, как умеешь. Победила бы всех. Не вышло. Ну, Ласочка, не вышло. Не всегда по-твоему выходит.

- А где же твоя драгоценная женушка, пока ты тут?

Но он не стал отвечать. Спросил сам мягко, удивляясь и раздумывая:

- Вот скажи, ты реально думала, что все это будет вечно? Они вон растут, каждый год смена подрастает, свежие, что твои яблоки. И с пятнадцати лет уже все знают и умеют. Я с законом дружу, ты знаешь. Раньше семнадцати ни-ни. А теперь сравни, дорогуша, их семнадцать и твои, сколько там тебе уже? И чего за тебя должны мужики держаться? За красоту твою? Так красивых много. Что умелая такая? Эй, очнись, спящая краля! Да они сейчас умеют такое, что тебе и не снилось. Тебя же блин, батя в универе два раза восстанавливал, бабки платил. Чего не выучилась? Или замуж бы выскочила, держала - так…

Стиснул кулак на столешнице. Пожал плечами.

- Или работу б нашла, на хлеб с маслом. Трахал бы тебя директор, носила костюмчики деловые, девок-секретуток школила. Удивительное ты существо.

- А чего ты не говорил мне? Раньше? – пораженная Ласочка облизнула пересохшие губы, налила себе вина, выпила, - да я бы. Может быть…

Но Токай разжал кулак и махнул рукой.

- Да ничего не может быть. Тебе надо чтоб я тебя носом тыкал? И заради меня горы б свернула? Очнись. Нихрена. Потому что везде, где надо усилие сделать, ты его делать не будешь. Положишь с прибором и побежишь туда, где полегче. Поприятнее. Уродилась же такая… недотыкомка.

- Я? – обидное слово будто ударило по лицу, такое глупое и неуклюжее, да хоть бы стервой обозвал, а так…