Язык русской эмигрантской прессы (1919-1939)

Префикс пред-. Префикс пред-, имеющий значение близкого предшествования какому-либо событию, является стилистически маркированным в русском языке. В эмигрантской публицистике он также достаточно широко используется. С одной стороны, встречаются производные, называющие некоторые понятия-историзмы (Предучредилка[71]).

Нельзя обвинять «Предучредилку», не вынесшую порицание большевикам накануне их выступления, чего так добивался в это историческое заседение Керенский. Все равно это не остановило бы большевиков, на следующий день разогнавших «Предучредилку» (Голос Родины. 1919. 1–14 мая. № 264).

С другой стороны, префикс сохранялся в религиозной лексике (предпразднество, предпасхальный), а также называл новые, возникшие в эмигрантском быту, понятия: предрешенец, предрешение, предрешенство, семантическая и словообразовательная мотивировка которых заключалась в предикативном словосочетании предсказать решение будущего устройства России (после падения режима большевиков).

Суббота перед Рожд[еством] Христовым. Предпразднество Рождества Христова (Возрождение. 1932. 2 янв. № 2405).

Великий пост и предпасхальные дни – самая горячая здесь работа (Возрождение. 1937. 10 апр. № 4073).

Самая возможность участия в любой революции народных масс требует подобного определения (как теперь выражаются: предрешения) целей (Младоросская искра. 1933. 15 нояб. № 34).

Префиксы по-, после-. Противоположное темпоральное словообразовательное значение следования после какого-либо события, названного мотивирующим словом, выражалось префиксом по– или после-: покоммунистический, пореволюционный, пореволюционность, пореволюционер. Этот префикс преобладает, префикс после– встретился только в одном случае (в двух орфографических вариантах): послебольшевистский [sic], послебольшевицкий.

Можно предположить, что в покоммунистической России они [монархисты] попытаются заговорить… (Младоросская искра. 1933. 5 янв. № 26).

За годы эмиграции появились многочисленные политические группировки пореволюционные. Эти группировки подчеркивают свою «пореволюционность», заявляя, что смотрят не в прошлое, а будущее [sic; без предлога в] (Младоросская искра. 1933. 10 июля. № 31).

Другой умник, профессор Алексеев, бывший евразиец, пореволюционер и явный большевизан, выпалил неожиданно… (Возрождение. 1937. 10 апр. № 4073).

Закончил свой доклад профессор теплым обращением к студенческой молодежи, призывая ее к активной работе, к воспитанию в себе той сильной личности, которая так нужна будет в послебольшевицкой России (Дни. 1925. 10 февр. № 687).

Префикс по– по направлению к XX в. постепенно терял свою словообразующую силу, будучи многозначным и перегруженным категориальными значениями; префикс после-, напротив, набирал словообразовательную активность, поскольку обладал ясной и прозрачной семантикой.[72] Семантически эквивалентный иноязычный префикс пост– еще не был известен ни русскому языку в СССР, ни эмигрантскому узусу.[73] Преобладание производных с по– в эмигрантских текстах свидетельствует, что данный словообразовательный формант являлся в них основным, ведущим для выражения словообразовательного темпорального значения, значительно превосходя свой семантический аналог после-.